«форма возникает из пустоты»; пустота есть основа, позволяющая осуществляться взаимозависимому возникновению формы. Таким образом, мир формы – это способ проявления пустоты.

Важно понять, что мы говорим о пустоте не как о какой-то абсолютной сфере, сродни, скажем, древнеиндийскому Брахману, пребывающему, как полагают, в основании абсолютной реальности, из которой появляется иллюзорный мир множественности. Пустота не является центральной реальностью, которая лежит в сердце вселенной и порождает всё разнообразие явлений. Пустоту можно постичь только в отношении отдельных вещей и событий. Например, когда мы говорим о пустоте формы, речь идёт об абсолютной реальности этой формы, о том факте, что форма лишена существования по своей природе. Эта пустота и является абсолютной природой этой формы. Пустота существует только как качество определённых явлений, а не отдельно и независимо от них.

Более того, поскольку пустоту можно понять как абсолютную реальность только в отношении отдельных явлений, отдельных вещей и событий, то с прекращением существования отдельного явления пустота этого явления также прекращает существовать. Итак, хотя пустота сама по себе не является результатом причин и условий, однако, когда основа для установления пустоты исчезает, пустота этой вещи также перестаёт быть[29].

Строка «Пустота – не иное, чем форма, форма также не иное, чем пустота» указывает на учение Будды о двух истинах. Первая из этих двух истин – истина о существовании повседневной, относительной реальности, тогда как вторая, абсолютная истина есть достигнутое посредством анализа окончательное постижение способа существования вещей.

Нагарджуна указывает на это в Коренных строфах о срединном пути такими словами:

Мы воспринимаем условную истину, то есть относительный мир во всём его разнообразии, через повседневное использование нашего ума и способностей к ощущению. Однако абсолютную истину, истинную природу вещей и событий мы можем постичь только посредством углублённого анализа. Постичь её означает увидеть «таковость» явлений, их подлинный способ бытия, который является абсолютной истиной о природе реальности. Хотя многие индийские школы мысли, как буддийские, так и небуддийские, понимают природу реальности в плане двух истин, однако более тонкое понимание влечёт за собой осознание этих двух истин не как двух отдельных, независимых реальностей, но скорее как двух аспектов одной реальности. Важно, чтобы мы ясно поняли это отличие.

Одна из комментаторских традиций, происходящая, возможно, от ньингмапинского мастера Джу Мипама содержит общепринятый способ прочтения этого отрывка из Сутры сердца, представляя четыре подхода к пониманию пустоты. Согласно этому прочтению, первое утверждение: «форма есть пустота» представляет пустоту феноменального мира, тем самым противодействуя крайности абсолютизации бытия, ошибочной убеждённости в том, что все явления абсолютно реальны. Второе утверждение, «пустота есть форма», представляет пустоту как проявление взаимозависимого возникновения, тем самым противодействуя крайности нигилизма, ошибочному убеждению, что вовсе ничего не существует. Третье утверждение, «Пустота – не иное, чем форма», представляет союз видимости и пустоты или союз пустоты и взаимозависимого возникновения, что противостоит крайностям как нигилизма, так и абсолютизации бытия одновременно. Четвёртое утверждение, «форма тоже есть не иное, чем пустота», указывает на то, что видимость и пустота не являются несовместимыми, но пребывают в состоянии полного единства. Таким образом понимается, что эти четыре аспекта представляют совершенный выход за пределы всех концептуальных измышлений.

Традиция «Путь-и-плод» (Ламдре) школы Сакья тибетского буддизма, представляет схожий четырёхчастный подход к пониманию пустоты: (1) видимость устанавливается пустой; (2) пустота устанавливается как взаимозависимое возникновение; (3) пустота и видимости устанавливаются как единство; и (4) это единство устанавливается как выходящее за пределы всех словесных обозначений и умопостигаемых определений.

Обычно говорится, что пустота является противоядием от видимости самобытия, однако этот четырёхчастный подход указывает, что, если понимание индивидуума достаточно глубоко, он, наоборот сможет воспользоваться истиной о пустоте для противодействия нигилистическим воззрениям, а утверждение мира видимости станет для него способом преодоления крайности абсолютного утверждения. Этот обратный способ выхода за пределы двух крайностей