В этой ситуации легче доказать несуществование огня на основе невосприятия дыма. Это невосприятие следствия, позволяющее заключить, что его причина отсутствует.

Итак, то, что мы можем доказать, зависит от обстоятельств. Например, для доказательства отсутствия того или иного объекта можно использовать восприятие того, с чем этот объект несовместим. Если вы сомневаетесь, не холодно ли в каком-то месте, которое вы видите вдалеке, то можете заключить, что там не холодно, увидев пылающий костер. Поскольку огонь несовместим с холодом, наблюдение огня может доказать отсутствие холода. В этом случае восприятие чего-либо несовместимого с заданным объектом служит признаком невосприятия этого объекта.

Вопрос: Не могли бы вы рассказать поподробнее об изначально присущих нам сущностных элементах, благодаря которым мы можем достичь состояния будды?

Ответ: Отвечая на этот вопрос, нельзя не затронуть тему природы будды, или потенциала будды [53]. Природа сокровеннейшего и тончайшего сознания чиста; гнев, привязанность и тому подобное носят второстепенный характер и не присутствуют в изначальном уме. В системе Махаануттара-йогатантры все виды концептуального сознания относятся к грубым уровням ума, которые функционируют только до проявления более глубинных уровней, называемых ярко-белым явлением, ярко-красным или ярко-оранжевым возрастанием, ярко-черным почти- достижением и сознанием ясного света. Изначальная природа будды — это коренной, врожденный ум ясного света, являющий собой наитончайший уровень сознания и лежащий в основе всех остальных видов сознания. Точно так же все мы в той или иной степени обладаем состраданием и способностью различать добро и зло. Как бы ни были невелики эти качества, они являются благоприятными условиями, образующими основу для дальнейшего духовного развития. А теперь вернемся к нашей основной теме.

Шестнадцать аспектов Четырех Благородных Истин устанавливаются в противовес шестнадцати связанных с ними заблуждениям. Истина страдания характеризуется такими качествами, как непостоянство, страдание, пустота и бессамостность. Постижение этих четырех качеств противостоит четырем свойственным нам заблуждениям относительно того, что действительно является страданием, несчастьем. Эти заблуждения состоят в том, что страдания якобы чисты, приносят наслаждение, непреходящи и обладают собственной сущностью.

Тот факт, что психофизические совокупности, или скандхи, имеют изменчивую природу, позволяет установить, что они непостоянны. Поскольку же эти скандхи находятся под властью иной силы, а именно силы загрязненных действий[54] и клеш[55], они по своей сути также являются страданием. Таким образом, в данном случае страдание означает пребывание под властью иного.

Так как скандхи лишены собственной независимой сущности, говорят, что они пусты от постоянного, неподверженного рождению и разрушению «я». Поскольку наше «я» не имеет собственной фактической основы, отдельной от пяти скандх, то, когда скандхи возникают и разрушаются, «я» тоже должно возникать и разрушаться вместе с ними. Следовательно, постоянного «я» не существует. К тому же скандхи бессамостны в том смысле, что они не являются неким самодостаточным «я».

Не считая Саммитьи, подшколы Вайбхашики, которая постулирует невыразимое «я», все буддийские школы признают четыре вышеупомянутых аспекта страдания. А поскольку мы говорим именно о том виде бессамостности, который признается во всех школах буддизма, то следует отметить, что вышеупомянутая бессамостность есть лишь отсутствие независимого, самостоятельного «я» и не имеет отношения к тонким видам бессамостности, утверждаемым высшими философскими школами. Таким образом, бессамостность и пустота, характеризующие Истину страдания, являются грубыми по сравнению с бессамостностью и пустотой, которые постулируют высшие школы, такие как Прасангика. Во «Вступлении на путь деяний бодхисаттвы» Шантидевы высказано следующее возражение[56]:

Если можно вырваться из круговорота бытия, постигнув шестнадцать аспектов Четырех Благородных Истин и потом развивая это постижение в