— Безусловно, сэр! Стиль у него безупречный. Читайте дальше, доктор.

— «…Остров этот имеет форму круга диаметром 7837 ярдов, или около четырех с половиной миль…».

Ученый глянул в окно через подзорную трубу:

— Как всегда, он точен. Галлюцинация именно этих размеров!

Доктор отложил книгу:

— Я все понял, господа!

— Наконец-то! Поздравляем, — улыбнулся ученый.

— Погодите поздравлять! — сказал епископ. — Надо узнать сначала, что он понял. Он же из Ноттингемшира…

— Вы хотите это, — доктор сделал жест в сторону окна, — приписать Свифту?

— Что значит «приписать»? — недовольно перебил судья. — Выбирайте выражения! Все им давно написано. Вы должны понимать, что столь подробное и художественное описание может вызвать у всего народа довольно зримую галлюцинацию.

— Эпидемия безумия, — быстро сформулировал ученый. — Когда сходит с ума простой человек — это незаметно, но когда взрывается такой мощный интеллект, как Свифт, мысли и образы летят во все стороны.

Доктор неприязненно глянул на него, потом тихо сказал:

— Но декан Свифт — не сумасшедший!

Сидевшие за столом замерли, испуганно оглянулись на губернатора. Тот сидел с непроницаемым лицом.

— Не горячитесь, доктор, не горячитесь, — шептали слева и справа.

— Декан Свифт абсолютно здоров! О чем я и сообщил в Лондон!

Возникло замешательство.

— Когда сообщили? Кому?

— Несколько дней назад я выслал письмо…

— Кому? Кому вы писали, сэр?! — настаивал судья.

— Меня просил об этом один депутат…

— Неосмотрительно, молодой человек! — Один из членов совета схватился за голову. — Весьма неосмотрительно…

Губернатор вдруг резко встал, направился к доктору и начал его разглядывать, словно видел впервые. Потом круто повернулся к судье:

— А как вообще он здесь? Судья опустил глаза.

— Я спрашиваю, — медленно произнес губернатор, — как получилось, что этот человек находится здесь? Кто назначил?!

Наступила пауза. Губернатор гневно обвел глазами членов совета, потом остановил взгляд на судье. ~ Кто назначил? — Вы, сэр, — шепотом произнес судья.

— Я знаю, — согласился губернатор. — Я спрашиваю, кто мне рекомендовал?!

— Мы полагали, — начал объяснять судья, — у этой кандидатуры масса достоинств: молод, глуп, необразован… Не попадает под влияние декана…

— Кто конкретно его утвердил?!

— Свифт, — нерешительно произнес судья. Губернатор слегка поднял бровь.

— Да, сэр, — повторил судья. — Из всех предложенных кандидатур декан почему-то выбрал этого доктора из Ноттингемшира.

— Перерыв! — сказал губернатор и решительно пошел к выходу. Судья бросился за ним:

— Перерыв, господа! Они скрылись за дверью.

Члены Опекунского совета, перешептываясь, встали со своих мест, столпились у окна, изредка поглядывая на небо, где в зените стояла «летающая галлюцинация».

Доктор остался в одиночестве. Он задумчиво прохаживался по зале, затем попытался у кого-то спросить:

— А что, собственно, случилось?

Ему не ответили.

Тогда он закричал, уже обращаясь ко всем сразу:

— Да что произошло, черт подери?!

Один из членов совета взял доктора под руку, отвел в сторону, зашептал:

— Не надо кричать, молодой человек. Что произошло, мы узнаем, когда вернутся судья и губернатор. Могу вам сообщить свои соображения: вы погубили нас, вы погубили Ирландию, вы погубили Свифта.

— Но почему?

— Вам ведь объяснили: Свифт — великий сатирик. Это судя по законам искусства.