– Тогда, барин, не мешай!
– Я помогать готов.
– Ну, смотри! – Наивная угроза, прозвучавшая в ее голосе, заставила Сдаржинского усмехнуться.
Это в свою очередь вызвало ответную улыбку Одарки И она взялась лечить Кондрата ей одной ведомым способом.
Но против ожидания Одарка не торопилась. Она подолгу каждый день осматривала больного. Несколько месяцев собирала травы, посылала Семена и жену Кондрата в поле и в лес искать нужное лекарственное зелье. Часто травы, принесенные Семеном и Гликерией, она после осмотра выбрасывала.
– Чебрец заказала – я и принес… Зачем же ты теперь его выбрасываешь? – недоумевал Семен.
– Так разве я тебе такой чебрец заказывала, старый дурень! – гневалась Одарка.
– А какой еще?
– Какой! Какой! Чебрец чебрецу рознь. Мне надобно такой, что не более двадцати ден живет… А ты такого как сам – старика приволок. Понимать надо! – И Одарка, взяв лукошко, сама отправлялась бродить по полям.
Наконец, сбор снадобья был окончен и Кондрата стали длительное время – опять несколько месяцев, поить травяными отварами и натирать всевозможными снадобьями.
– Это все твое лечение? – разочарованно спросил Одарку хворый.
– Только начало. Самое лечение – впереди, – загадочно ответила ведунья.
– Когда оно начнется? Ты, как немецкий лекарь, обещаниями лечишь.
– Потерпи, милый. Не созрел ты еще, Кондратко, для настоящего лечения. Не подготовлен.
– Все вы, видно, лекари на один манер. Только душу тянете, пока не вытяните…
– А я говорю – потерпи! Пей отвар! «Созреешь» – вылечу! – голос ведуньи звучал властно и убедительно.
И как не горько было Кондрату подчиняться бабе он больше никогда ей не перечил. Он понял, что теперь только Одарка сможет вырвать его из лап страшного недуга…
Наконец, после длительных мучительных процедур, после того, как больной выпил, наверное, ни одно ведро травяных настоев, Одарка объявила, что он «созрел» для окончательного изгнания болезни. Кондрат к тому времени уже чувствовал себя гораздо лучше. Он уже не ощущал боли в позвоночнике, поднимался с постели, выходил из домика, на костылях, осторожно ступая, гулял вокруг усадьбы.
– Теперь хворь окончательно выгоним, – пообещала Одарка и стала готовиться к «изгнанию хворобы».
Она ни от кого не скрывала своих приготовлений. Не возражала, чтобы желающие присутствовали на этом «изгнании». И, разумеется, все, кому был близок Кондрат, собрались в этот час во флигельке больного.
Присутствовали не только Гликерия и Семен, но и недавно приехавший Иванко, и сам Виктор Петрович.
Перед тем, как приступить к исцелению, она внесла в комнату, где лежал Кондрат, целый мешок трав. Затем, накинув черный платок, обошла кругом весь флигелек. После этого, постучав в дверь, она велела отворить ее настежь и тут же у порога совершила три земных поклона. Одарка достала из печки угольков, кинула на них пучок сухих душистых трав. От них по всему дому пошел приятный дым, который сразу почувствовал больной. Одарка приказала принести перерез – половину бочки. Налила туда воды, положила топор, лемех ижелезо от плуга, затем стала железным заступом мешать эту купель, подкидывая разные травы.
Когда вода согрелась, Одарка покрыла ее черным платком и начала бормотать какие-то заклинания, совершая земные поклоны.
После этого, сняв с себя верхнее платье, засучив рукава, она с помощью Семена перенесла Кондрата с постели к перерезу и окунула его в горячую воду. Она долго, пока не выговорила всех своих заклинаний, произнесенных с расстановкой, держала хворого в этом теплом настое из целебных трав.
А произносила Одарка заклинания, сложенные, наверно, еще в глубокую седую старину, в дохристианской, языческой Руси:
Ой ти все зле, лихе на землі, на той горі вбийся, на тернових плотах поколися, в глибоких ріках втопися, в залізних ступах потовчися, в смоляних хвилях потопися!!! Щезни, пропади! Тут тобі не стояти, тут тобі не буяти! Жовтої кості не ламати; білого тіла не в'ялити, червоної крові не палити, синіх жилок не стягати!
Несколько минут Одарка, дрожа от волнения, молчала, а затем начала второе заклинание:
– Із твоїх рук, із твоїх ніг, із твоїх вух, із твоєї голови, із твоїх очей, із твоїх плечей! Із твоїх п'ят, із твоїх колін, із твоїх пальців, із твоїх локтів, – згинь, вийди! В них тобі не стояти, в них тобі не буяти, жовтої кості не ламати!..
А затем Одарка звонко запела:
Она замолкла, а затем начала с новой силой четвертої заклинание.
