Левобережье, поставила под контроль Киев. Речь Посполитая не имела сил отобрать все приобретения Алексея Михайловича. Но ко времени восшествия Федора Алексеевича на престол окончательное мирное соглашение заключено еще не было. Дипломаты обходились перемириями, поляки мечтали хотя бы частично урезать новые владения Москвы. Более того, Россия удерживала Киев с областью, формально не имея на то права. Однако резон для этого был. Помимо Московского государства и Речи Поспо-литой серьезными «игроками» на шахматной доске колоссальной войны являлись Крымское ханство, Османская империя, а также казачья старшина, колебавшаяся в своих пристрастиях то к одному сюзерену, то к другому. Отдать Киев значило подвергнуть его православное население страшной опасности турецко-татарского погрома. Поляки, даже в союзе с казаками — союзе весьма проблематичном, — не имели достаточно сил для эффективной обороны от большого вторжения с юга. Но натравить турок с татарами на Украину они могли. Время от времени так и действовали. О том русскому правительству сообщал наш посол при дворе польского короля В. М. Тяпкин. О том же предупреждал самого царя великий мастер дипломатических игр А. Л. Ордин-Нащокин[74].

Любопытно, что с 1672 года Речь Посполитая находилась в союзе с Россией против турок. Они вместе воевали против одного врага. При координации усилий крест мог бы решительно возобладать над полумесяцем в этом регионе. Однако противоречия между Речью Посполитой, украинскими казачьими областями и Московским государством оказались слишком острыми для организации генерального совместного наступления. Союзники видели друг в друге чуть ли не более опасных врагов, нежели турки. Парадоксальная ситуация!

В конечном итоге Россия оказалась перед лицом открытого вооруженного столкновения с турками. С Крымом, вассалом турецких султанов, воевали без малого 200 лет. Можно сказать, привычка выработалась. Против крымцев ежегодно развертывали на юге большую армию, строили укрепленные линии («засечные черты»), всё южнее и южнее воздвигали новые «городки». С турками воевали мало. Но в Москве прекрасно понимали: это на порядок более сильный противник. А западный фланг Украинского театра военных действий находился в небезопасности от поляков.

Плохая война. Трудная война. Война с непредсказуемой концовкой.

Собственно, не Федор Алексеевич ее затеял. Он всего лишь унаследовал войну, начавшуюся еще при его отце, Алексее Михайловиче. В этом грандиозном противостоянии основным «яблоком раздора» стали Днепровское Правобережье, а также все казачьи области, оказавшиеся южнее и западнее его. Прежде всего Чигирин — сильная крепость, исторически связанная с возникновением самостоятельной гетманской власти.

Малороссия в ту пору разделилась надвое. Часть казаков во главе с гетманом Иваном Самойловичем встала под знамена Московского государства. Другая часть, под руководством гетмана Петра Дорошенко, отдалась под защиту турок и татар, оказавшуюся чудовищно разорительной. Битая, обескровленная турками Речь Посполитая вышла из войны.

Противоборство за Правобережную Украину легло на Московское государство тяжким бременем. Ситуация для русских войск развивалась относительно благоприятно, но чего это стоило! «К воцарению Федора Алексеевича Россия пришла с повышенными налогами и постоянными экстренными поборами, с ограниченными мобилизационными ресурсами и распыленными на огромном фронте регулярными войсками», — пишет современный историк[75].

В 1676 году русскому полководцу Г.И. Косагову открыл ворота Чигирин. Под контроль государевых воевод попала ключевая позиция всего Правобережья! Старый, упорный враг России, Дорошенко сложил с себя гетманскую власть и сдал гетманский артиллерийский парк. Бывшего гетмана отправили в Москву.

Из Москвы в Чигирин двинулись 2 тысячи 400 стрельцов. Они составили ядро гарнизона. Вместе с ними отстаивать город должны были казаки Самойловича и российский солдатский полк, приученный к новой, европейской тактике. Во главе защитников города встали русский полковник Матвей Осипович Кровков, а также иноземец русской службы генерал-майор Трауэрнихт. Последний велел отремонтировать стены, усилить крепостные сооружения и привести в порядок неисправные пушки. В итоге неприятеля встретила современная мощная твердыня, усиленная фортификационным искусством иноземных служильцев Федора Алексеевича.

Турки, выйдя к Чигирину при поддержке войск Молдавии, Валахии, Крымского ханства, имели, по разным данным, от 65 до 82 тысяч бойцов при 36 орудиях. С ними шли казачьи отряды, подчинявшиеся марионеточному псевдогетману, большому недоброжелателю России Юрию Хмельницкому.

Этот новоявленный «гетман» обратился к защитникам города с грамотой, где призывал покориться ему как «законному наследнику» его отца — Богдана Хмельницкого. Он сопроводил свой призыв обещаниями щедрых выплат и подарков. Но в городе отлично знали, чего ждать от татар с турками. Казаки сослались на русский гарнизон, а русские решились стоять твердо.

В первых числах августа 1677 года началась вооруженная борьба за Чигирин.

Турки повели земляные работы, постепенно приближаясь к Чигирину. При подавляющем превосходстве в силах они действовали неторопливо, наверняка. Однако им оказывали яростное сопротивление, сбивавшее наступательный порыв. Турок во множестве поражали во время рискованных вылазок. Эти вылазки требовали невероятной отваги, зато не раз приносили успех осажденным. О них единодушно повествуют как иностранные, так и русские источники.

По словам драгунского полковника Патрика Гордона, полторы тысячи русских стрельцов и украинских казаков под покровом ночи ударили на позиции турок и многих перебили, застав врасплох. На следующий раз вылазка совершалась среди бела дня: «Они выступили, будучи вооружены бердышами и полупиками, — и столь решительно, что 24 турецких знамени[76], покинув траншеи и апроши, бежали к своим орудиям. В