защитой, «всесильный», «всюду славный», «бог верховный» (руна 43, 200–205), «старец вышний» (Таеватаат), он «правит туч грозою», «отец небесный древний, что беседует сквозь тучи, открывается сквозь воздух» (руна 12, 280–287).

Да и добрый вековечный певец Вяйнямёйнен сообщает, что ему страшен лишь сам творец Укко: «В погоде властен, он ключи судьбы имеет, не чудовищу иметь их, не врагу держать руками». Со слов старого мудрого Вяйнямёйнена мы узнаём, что Укко — благой хранитель посевов и урожаев от напастей. В руках Укко прижизненное счастье человека и благополучие его рода, а также и конец жизни, т. е. смерть (руна 43, 350–361, 415–449). Связь Укко с тем, что написано на роду, судьбой, а также его забота о непрекращающемся порождении подтверждают нашу мысль, что славянское имя Укко — Род. А подчеркнутая древность этого бога и небесно-воздушная стихия дают нам право провести связь и со Стрибогом. «Сотворил великий ветер, непогоду сделал Укко», так пелось ещё в первой трети XIX в. в рунах рода Перттуненов.

Укко — благой и могучий защитник праведных людей на жизненном их пути от всех напастей (руна 30, 470–485), «творец небесной тверди» (руна 26, 524–536). Укко «в высях неба» и «сидит меж туч гремящих», как бог Род на воздухе. Укко карает всё живое, но к нему, как и к грозному Рудре, обращаются за избавлением от мучений и лекарством (руна 17, 307–308). Укко — целитель, в одной из первых рун Калевалы останавливает кровь из ран Вяйнямёйнена и способствует заживлению ран Ильмаринена (руна 48).

Каждый просит у Укко по своему разумению, потому как он всемогущий. Лемминкяйнену от «всевышнего творца» и «надоблачного создателя» Укко понадобились лыжи, чтоб догнать чудесного лося, а также железный град (руна 14). Охотникам Укко помогает, рассыпав снега, на которых хорошо виден звериный след. В 36-й руне Калевалы глупый и безрассудный сын Калервы, Куллервойнен, совершивший по жизни немало преступного, просит у Укко волшебный меч и сам же от этого вещего меча находит смерть. Известен эддический сюжет, когда верховный бог германцев Один в обличье «скрытого под маской» — Гримнира — предсказывает неразумному ярлу гибель от собственного — ярлова же — меча, что и происходит.

Атрибутом Укко считается «огневой великий лук» (руна 33, 269–274), и арийский Рудра и славянские стрибы «веющие стрелами» также владели подобным оружием. Стрелы уподобляются либо молниям, либо лучам Света.

Огненный меч — еще один его атрибут (кстати, сильно напоминающий меч древнего огненного великана Суртра, сидящего согласно Эдде на краю Муспельсхейма, разрушителя мира). Только Укко использует свое оружие во творение, он высекает этим мечом искры, чтобы зародить на небе новые месяц и солнце (руна 47). Когда Ильмаринену и Вяйнямёйнену в руне «Рождение огня» понадобился особый нож, Укко скидывает им оружие с небес.

Некоторые энтузиасты уподобляют Укко громовержцу Перуну, что происходит явно от лености ума. Вышеприведённый материал свидетельствует об обратном.

Громовержец у индоевропейцев всегда сравнительно молодой бог, совсем иного поколения, чем древний бог-отец, и уж тем более Единый. Точно так же мыслили и финны, громовержец которых носил имя Туури (созвучное с прозванием германского Тора).

— Творец мира и Природы.

— Бог пространства.

— Верховный небесный бог.

— Родитель богов, в том числе прародитель ветров.

— Распорядитель жизни и смерти.

— Ведает круговоротом времени, погодой и непогодой, урожаем.

— Равно поддерживает и созидательное, и разрушительное начала, подает блага, но и посылает несчастья.

— Создатель молний (стреловержец) как небесного огня, карающий бог.

— Посмертный судья.

В ряде случаев оттеснён на второй план в ходе религиозных реформ.

Проявлением Бога является весь доступный восприятию человека мир, он же может считаться и главным его храмом. Всё мироздание воздаёт честь ему самим своим существованием и следованием установленным при сотворении путям.

Почитание Старого Бога — почитание самою жизнью, стремлением к Ладу, созданием и поддержанием крепкого семейного очага, достойным