– Я не боюсь тебя, – ответил старик, не сдержав стона.

Царь презрительно усмехнулся и перевел взгляд на мальчика.

– Но за сына-то ты, наверное, боишься? Ты ведь, кажется, любишь его? Так вот, попробуй еще раз ослушаться меня, старик, и наказание понесет твой сын.

Царь быстрыми шагами вышел из комнаты, за ним последовали стражники. Двери лязгнули, закрываясь, и старик с сыном остались в темноте.

– Что нам теперь делать? – жалобно спросил мальчик. – Отец, я боюсь, они убьют тебя!

Старик с трудом сглотнул, попытался улыбнуться сыну, но распухшие окровавленные губы не слушались.

– Не падай духом, сын мой. – Он поднял глаза к звездам. – Я… я найду выход.

Тяжелый засов стал задвигаться, и от его громкого скрежета я проснулся в холодном поту.

Хирон созвал военный совет в такую рань, что я еще толком не успел прийти в себя. Особенно после такого сна. Мы встретились на арене для поединков, что я, честно говоря, счел довольно странным – как можно обсуждать судьбу лагеря, когда рядом Миссис О’Лири жует ярко-розовое резиновое чучело быка в натуральную величину.

Хирон и Квинтус стояли, беседуя, перед стойками с составленными в них мечами, Кларисса с Аннабет уселись рядом и принялись что-то горячо обсуждать, Тайсон и Гроувер разбежались как можно дальше друг от друга. За столом сидели дриада Можжевелка, Силена Боргард, Тревис и Коннор Стоуллы, Бекендорф, Ли Флетчер… и даже Аргус был здесь, стоглазый глава службы безопасности лагеря. Только теперь до меня дошло, насколько важно для лагеря это собрание. Аргус никогда не показывался, если речь шла о пустяках. Все время, пока Аннабет говорила, он так таращил на нее сотню своих налитых кровью глазищ, что все его тело стало красно-синим, словно на наших глазах покрылось кровоподтеками.

– Лука, должно быть, знал о существовании этого входа в лабиринт, – начала Аннабет. – Про лагерь он вообще знает почти все.

Мне послышалась в ее голосе некоторая гордость. Она и вправду до сих пор уважала этого парня, несмотря на все то, что он натворил.

Можжевелка кашлянула.

– Именно это я и пыталась сообщить тебе вчера вечером, перед тем как на вас напали скорпионы. Вход в пещеры там находится уже давно. И Лука часто им пользовался.

– Тебе было известно о пещерах и ты ничего нам не рассказала? – нахмурилась Силена.

Лицо Можжевелки позеленело.

– Но откуда же мне было знать, что это важно? Какая-то пещера… Я вообще-то не охотница лазать во всякие старые подземные развалины.

– У девочки хороший вкус, – заметил Гроувер.

– Я бы и на эту внимания не обратила, если б… ну, если б не увидела там Луку. – Теперь зеленый оттенок на ее щеках стал чуточку гуще.

– Считайте, что про вкус я ничего не говорил, – хмыкнул Гроувер.

– Весьма интересно, – заметил Квинтус, продолжая задумчиво полировать лезвие своего меча. – И вы считаете, что молодой человек, которого вы зовете Лукой, имел бы смелость воспользоваться лабиринтом для вторжения в пределы лагеря?

– Еще как имел бы, – вмешалась Кларисса. – Если б ему удалось привести армию чудовищ в лагерь полукровок, в самую середину нашего леса, миновав опечатанные границы, да у нас не осталось бы ни одного шанса на спасение. Он всех бы выставил отсюда! Наверняка он уже не один месяц планировал такую штуку.

– Он засылал в лабиринт своих разведчиков, – пояснила Аннабет. – Мы узнали об этом потому, что одного из них мы обнаружили.

– Знаю. Крис Родригес, – сказал Хирон и бросил на Квинтуса многозначительный взгляд.

– А-а, – протянул тот. – Один из… Понятно.

– Один из кого? – спросил я.

Кларисса посмотрела на меня и нехотя объяснила:

– Дело в том, что Лука хотел изучить строение лабиринта и искал способ проложить через него верные пути. Он же мечтал отыскать мастерскую, в которой работал Дедал.

И тут я вспомнил того окровавленного старика в драной одежде, который приснился мне нынешней ночью, и воскликнул:

– Тот, кто создал когда-то этот лабиринт!

– Да, – подтвердила Аннабет, – это был величайший из архитекторов, самый талантливый изобретатель всех времен. Если легенды говорят о нем правду, то мастерская Дедала должна находиться в самом центре лабиринта. Он единственный, кому была известна схема лабиринта и пути через него. Если б Луке удалось разыскать мастерскую и убедить Дедала помочь ему, то для него исчезла бы необходимость рыскать в поисках правильного маршрута и он больше не рисковал бы армией при прохождении через лабиринт. Он смог бы быстрым и верным путем пройти сквозь него и оказаться в намеченной точке. Сначала в нашем лагере, чтобы расправиться со всеми полукровками, а потом… ну что же, потом бросить свою армию на Олимп.

Воцарилось глубокое молчание, которое нарушалось только треском, с которым Миссис О’Лири крушила громадного игрушечного бычка: хрум, хрум.

– Одну минутку, я что-то не понял, – переспросил Бекендорф, положив огромные руки на стол. – Аннабет, ты сказала «убедить Дедала». Но разве он не умер?

Квинтус хмыкнул.

– Очень надеюсь на это. Ваш изобретатель жил, э-э, скажем, две-три тысячи лет назад. Но даже если он жив и сейчас, разве мифы не сообщают, что он покинул лабиринт, изготовив крылья себе и сыну?

– В том-то и трудность, дорогой Квинтус. – Хирон беспокойно переминался с ноги на ногу, как я догадался по перестуку его копыт. – Правда никому не известна. Ходили слухи о… ну, скажем, слухи о нем ходили весьма разнообразные. Согласно одной из версий, Дедал под конец жизни вернулся обратно в лабиринт. И вполне вероятно, что он там и остался.

Мне опять пришел на ум старик, увиденный мной во сне. Он показался мне едва живым, с трудом верилось, что он может протянуть еще неделю, не то что три тысячи лет.

– Нам необходимо проникнуть в лабиринт, – горячо продолжала Аннабет. – Нужно поскорее разыскать мастерскую, пока там не оказался Лука. Если Дедал жив, на его помощь должны опереться мы, а не Лука. Если нить Ариадны еще существует, нужно позаботиться о том, чтобы она никогда не попала в руки предателя.

– Погоди-ка, – перебил ее я. – Если нас так тревожит возможность нападения, то почему просто не заблокировать вход в лабиринт? Запечатать туннель?

– Отличная мысль! – воскликнул Гроувер. – Я займусь динамитом.

– Это не так просто, дурень, – мрачно вмешалась Кларисса. – Мы уже попробовали поступить так с тем входом, который обнаружили в Фениксе. И ничего хорошего не вышло.

Аннабет кивнула и пояснила:

– Лабиринт – это совершенная магическая структура, Перси. Для того чтобы заблокировать даже единственный вход, требуется огромное количество энергии. В Фениксе Клариссе пришлось снести огромную постройку, разрушив ее, а в результате вход в лабиринт всего лишь сместился на несколько футов вбок. Лучшее, что мы можем сделать, это помешать Луке заполучить план лабиринта.

– Еще мы можем сражаться, – раздался голос Ли Флетчера. – Теперь, когда нам известно, где находится вход, мы можем соорудить поблизости от него оборонительный рубеж и устроить засады. Если чья-либо армия попытается преодолеть эту линию защиты, она наткнется на нас, вооруженных до зубов.

– Разумеется, оборонительные линии будут созданы, – согласился Хирон. – Но, боюсь, Кларисса права. Магия обеспечивала безопасность границ лагеря в течение сотен лет. Если же теперь Луке удастся миновать их, пройдя под землей, и перебросить многочисленную армию прямо в лагерь, у нас может оказаться недостаточно сил на самооборону.

При этих словах на лицах всех присутствующих отразилась тревога. Хирон, как правило, старался поддерживать в ребятах оптимизм и поднимать хорошее расположение духа, и если уж он предсказывает, что нам не справиться с обороной, то дело плохо.

– Разыскать мастерскую Дедала совершенно необходимо, – продолжала настаивать Аннабет. – Цель: найти нить Ариадны и не дать Луке возможности воспользоваться ею.

– Но если до сих пор никому не удавалось пройти через лабиринт, – вмешался я, – то разве у нас есть шансы?