— Все, — криво улыбнулся старый мэтр, незаметно ощупывая постель, словно желая убедиться, что к нему вернулась чувствительность, и старательно сдерживаясь, чтобы не спросить о самом важном. — Вплоть до того момента, когда ты воткнул мне в грудь свой ритуальный кинжал.

Он ненадолго замолчал, мельком оглядывая незнакомую комнату. Пробежался глазами по серым стенам, которые я не удосужился задрапировать, такому же серому потолку, смятому одеялу, которым было укрыто его тело. Подняв руку, медленно провел ладонью по левой стороне груди, растер между пальцев подсохшие комочки крови, под которыми виднелся небольшой рубец, и только потом вопросительно посмотрел на меня.

— Пей, — я протянул ему зелье полного восстановления и поднялся с края постели. — Ритуал прошел удачно: я снял с тебя Печать, поправил кое-что внутри, встряхнул твой уснувший дар и наложил на него блок, чтобы раньше времени не сгорел. Учиться им пользоваться тебе придется заново, мелкими шажками и, желательно, не в Академии, чтобы не слетела иллюзия. Защиту позже поставлю — времени просто не было. С ногой тоже не все успел, но процесс уже запущен. Так что подумай, что ты скажешь ректору, когда он увидит отросшую конечность и невзначай поинтересуется, кто вернул тебе здоровье.

Лонер на мгновение прикрыл вспыхнувшие торжеством глаза, но, как истинный аристократ, не спешил показывать свои чувства. Вместо этого он залпом опрокинул в себя флакон с зельем, будто внутри плескался самогон. Затем глубоко вздохнул и, откинувшись на подушку, спокойно поинтересовался:

— Сколько прошло времени с моей смерти?

Я только хмыкнул.

Молодец, не раскисает, хотя наверняка попытался сейчас воспользоваться вновь обретенным даром и, как следовало ожидать, потерпел неудачу. Никуда не деться — обращаться к силе раньше, чем через неделю, он не сможет: слишком долго на нем стояла Печать. Нога тоже отрасти не успела — я лишь основу подвел и запустил процесс восстановления, а заметный результат появится гораздо позже. Умом Лонер это тоже, конечно, понимал, но вот чувства… трудно избавиться от сомнений, когда так долго жил одной лишь надеждой. А спросить напрямую он не осмелится — гордый.

— Сутки.

— Мы еще в твоем замке?

— Конечно. Не было смысла тащить тебя через арку в таком виде.

— Зомби целы?

— Куда ж они денутся? Отсыпаются сейчас в склепе. А через недельку вернутся в деревню и будут жить, как нормальные люди. Замок я, естественно, запечатал, чтобы эманации от алтаря не портили магический фон. Накопители и рассеиватели работают на полную мощность. Зубища присматривает за порядком, горгульи следят за округой, кошки непрерывно бдят и контролируют все границы… все в порядке, Лонер. Не переживай — твое воскрешение не испортило мне репутацию.

По губам старика скользнула понимающая усмешка.

— А как же занятия?

— Я на свои сегодня сходил, — усмехнулся в ответ я. — Опять довел до бешенства мастера Нарди, разозлил Мкаша и порадовал своим усердием Лариссу де Ривье. А у тебя, если верить расписанию, первый день недели всегда свободный. Кстати, поутру я встретил в коридоре Фугга и непрозрачно намекнул, что видел тебя около лаборатории в крайне раздраженном состоянии. Думаю, он сам догадается, что тревожить «злобного старого мэтра» в ближайшее время не стоит. Амулет ректора, в котором стоит одна хитрая следилка, я тоже оставил там, чтобы не возникало вопросов. Перстней на тебе не было. Защиты тоже. На всякий случай Нич остался в Академии — проследить, чтобы тебя не хватились. А к завтрашнему утру, я надеюсь, ты придешь в себя настолько, что сумеешь самостоятельно провести урок. Я ответил на твои вопросы?

— Спасибо, Валоор, — тихо сказал Лонер, на мгновение перехватив мой насмешливый взгляд. — Я тебе должен.

— Мое имя Гираш, — напомнил я, подходя к двери. Затем порылся в кармане и кинул ему наполовину разряженный накопитель. — На, экспериментируй. Время до утра у тебя есть.

— Все-то ты знаешь, — вздохнул старый мэтр, ловя мой подарок.

Я только улыбнулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. После чего неторопливо спустился на первый этаж, уселся в любимое кресло у камина и, подхватив на руки ластящуюся Мурку, вопросительно повернулся к терпеливо ожидающему аудиенции Бодирэ.

— Докладывай.

Управляющий, по моему знаку занявший второе кресло, едва заметно улыбнулся.

— Все прошло, как вы и предсказывали: против буквы закона возразить Грабису было нечего. Он ушел в бешенстве, будучи в полной уверенности, что мы испортили его амулеты.

— А граф?

— Засомневался, конечно, но нас поддержал.

— Хорошо, — задумчиво обронил я, снимая с кошки небольшой кулон. — Не зря я избавил его от нежити. Иллюзия над деревней еще держится?

— Нет, господин. Растаяла около получаса назад. Вы уверены, что надзирающие больше не вернутся?

Я погладил Мурку.

— Им уже не до повторной прогулки. Но через несколько недель они, возможно, сюда вернутся.

— Почему не раньше? — заинтересовался Бодирэ, следя за тем, как выгибается под моими руками и пытается поцарапать подлокотники кресла рыжая кошка.

— Потому что сперва они захотят отдать амулеты на проверку, — пояснил я. — Вернее, перед тем, как это сделать, господин Грабис непременно осмотрит их еще раз и с неприятным удивлением убедиться, что с ними все в порядке. Иллюзия, знаете ли, вещь крайне хрупкая и может разрушиться от одного неосторожного движения. Так что господину Грабису придется сильно задуматься перед тем, как отправиться к придворному магу.

— Но если амулеты в действительности работали, они наверняка должны были засечь вашу магию, — нахмурился господин Бодирэ.

Я безмятежно улыбнулся.

— Точно. Только они рассчитаны, в первую очередь, на защиту разума владельца, а я на него напрямую не влиял.

— Но ведь даже косвенное воздействие на проверяющего считается коронным преступлением, — замер управляющий.

— Ты забыл: проверка ведь так и не началась, а до этого момента я имел право развешивать по своим владениям любые заклинания, артефакты и плетения, потому что законом это не запрещено. Формально мы ничего не нарушили, и придворный маг, занявшись амулетом, сможет установить только то, что вблизи от него когда-то… неизвестно когда и где… некоторое время присутствовала слабая ментальная магия, не несущая никакой угрозы для жизни или здоровья хозяина. Можешь себе представить, сколько такой магии находится, скажем, в приемной самого мастера Свируса? Или просто замуровано в стенах королевского дворца?

Бодирэ хмыкнул.

— Но тогда получается, что пока королевские надзирающие не получили официального подтверждения от вас или вашего представителя на проведение проверки, любое воздействие на них считается допустимым?

— Не любое. Убивать их, калечить, наносить вред или похищать никому не рекомендуется. Но вот насчет маленьких невинных шуток в законе ничего не сказано.

— А они не свяжут ее именно с нашим баронством?

— Нет, — безмятежно улыбнулся я. — К тому моменту, как Грабис на что-то решится, остатки иллюзии исчезнут, и у него не будет ни единого шанса связать свою оплошность со мной. Любой посторонний маг, ознакомившись с материалами дела, уверенно скажет, что амулеты на протяжении всего визита были исправны. Небольшая доза ментальной магии, имевшая место быть до начала проверки, не могла повредить ни им, ни их хозяевам. Следовательно у господина Грабиса и двух его друзей не было объективных причин отказываться от выполнения своих обязанностей. Как он будет объясняться перед королем, уже другое дело. Сказать напрямую, что его облапошили, не позволит гордость. Нагло соврать не даст амулет правды и донесение графа Экхимоса. Сослаться на усталость, пятна на солнце или временное помрачение рассудка он вряд ли рискнет, так как после этого останется лишь подать в отставку и надеяться, что пособие по старости будет не слишком маленьким. Конечно, можно скрыть сам факт этого визита, затем вымолить у графа обещание молчать, обещая за это неземные блага, после чего собраться с мыслями и отправить в канцелярию замечание о том, что неэтично навещать чужие владения в отсутствии законного хозяина. А еще лучше — направить весь закон на доработку, указав вышестоящим чинам на несоответствие некоторых его положений. Пока чиновники будут разбираться, про мелкое недоразумение благополучно забудут. Меня оставят в покое — кому какое дело до мелкого окраинного барончика? Графа тоже трогать не станут — он тут вообще ни при чем. Сама проверка отложится на несколько лет, по истечение которых предъявлять мне какие-то претензии будет вообще глупо. А в итоге… как думаешь, сколько Грабису потребуется времени, чтобы сообразить, в какую ловушку я его загнал?