Суонна транспорт оттеснили в сторону, освободив для коляски внутреннюю полосу. К горам сплошным потоком шла военная техника; еще больше тягачей и граундкаров, цистерн, многоколесников и грузовиков с солдатами — все с батареями сирен и мигалок. Дроны впереди парили над дорогой настолько низко, что автомобилям приходилось сворачивать. Фурд с Тахлом ехали вперед, а для них прокладывали путь.
Они находились на ведущей к краю Впадины совершенно плоской равнине, огромной и унылой, вокруг расстилались то поля, то индустриальные пустоши, замусоренные бедными, часто почти разваливающимися зданиями: складами, фабриками, мастерскими, бункерами и жилыми домами. Некоторые, казалось, были забрызганы коричневыми пятнами из-за то и дело выпирающих наружу стальных каркасов.
Коммуникатор Фурда зажужжал.
— Коммандер, это Кир. У нас проблемы.
— Проблемы?
— Команды кораблей флота. Они тут застряли, пока мы заканчиваем переоснащение, и собрались вокруг площадки — пока ничего не делают, только наблюдают. А когда я отказалась выдать Суонну наших людей, то местные и военные тоже начали подходить. Похоже, они не очень понимают, чего хотят, но директор не отдает им приказа отойти, так как не может предсказать последствий, настроение у толпы переменчивое. А теперь еще пришли новости о том, что Тахл сделал… Вам еще долго ехать, коммандер?
— Около девяноста минут.
— Все может стать хуже. Когда вы приедете, понадобится что-то невероятное, чтобы провести вас сквозь эту ораву на борт. Вы не передумали насчет коляски?
— Пока нет.
— Секунду, коммандер… Смитсон говорит, у него есть идея, что делать, когда вы прибудете. Я вам перезвоню.
— Спасибо, Кир.
Повозка ускорилась. Пейзаж растянулся по обе стороны дороги, отражая серость неба, словно океан.
Теперь, почти добравшись до края Большой Впадины, они во всем чувствовали странность. Местность оставалась совершенно плоской, поэтому самого обрыва не было видно почти до самой кромки — но странность заключалась в том, что его присутствие ощущалось почти зримо. Грузовики и военные корабли, казалось, ныряли прямо в землю или вылетали из нее в какой-то отдаленной точке, там, где находилась невидимая пока граница равнины; над ней висели радуги из-за многочисленных рек, потоками низвергающихся вниз. Иногда накатывало чувство, что за каждым подъемом на горизонте уже нет земли, только пустота — разница в качестве пейзажа, сродни тому, как смотрится берег, пока не видно моря. Что-то происходило с воздухом. А наверху, настолько высоко, что толком и не разглядеть, парили на перекатывающихся воздушных потоках стаи белых существ. Не птиц, но созданий с крыльями шириной в тридцать футов. Ангелов.
Блентпорт расположен в Большой Впадине. Это штаб-квартира флота Гора и самый большой порт Содружества за пределами Земли. Здесь есть возможность для взлета и посадки военных и грузовых кораблей и лайнеров; девять больших и десять малых клеток, обеспечивающих возможности для ремонта, перестройки и переоснащения кораблей.
Во Впадине быстро растет количество городов Содружества. Блентпорт также не стоит на месте, так как флот Гора необходим для защиты естественных ресурсов системы; но города растут быстрее, образуя одну большую агломерацию, окружающую порт.
Вы уже проконсультировались с Кодексом вашего корабля о Блентпорте. Тем не менее помните о следующем.
Во-первых, о том, как он получил свое имя.
Во-вторых, о его уникальной роли в качестве «городского центра». Плотность населения в агломерации Впадины высока, и на Блентпорт неизбежно влияют (а зачастую он является их причиной) политические и социальные проблемы вокруг него.
В-третьих, о его производительности. Блентпорт может одновременно переоснастить менее половины флота Гора — в обычных ситуациях этого вполне хватает, но не в той, с какой вам предстоит столкнуться по прибытии. Вынужденное развертывание защитного кордона вокруг Шахры вызовет экстренную ситуацию, и в порту окажется больше кораблей, чем он сможет обеспечить.
Ваш корабль имеет привилегированное положение, но ситуация неустойчива. Эффект от не слишком взвешенных решений с вашей стороны вы, скорее всего, сможете предугадать лучше, чем авторы этого инструктажа.
Они зависли над кромкой обрыва, и Фурд замер. Движение накренилось вперед, и дорога начала длинное спиральное нисхождение по сторонам Впадины. По мере спуска та фактически исчезала; ее изгиб был обширен и полог, и на склоне заметить то, что находишься внутри огромной чаши, не проще, чем увидеть круглую форму самой планеты.
Пейзаж поражал размерами, но был вполне обычным — где-то холмистым, где-то равнинным. Дорога серпантином выступала со сторон Чаши там, где крутой уклон шел под откос, а на более спокойных участках казалась практически плоской. Иногда встречались перекрестки с другими магистралями, те уходили вглубь Впадины, следуя рельефу местности; вздымались на колоннах, шли на уровне земли, по набережным и по просекам, вырубленным в
