— Кто?

Миллер кивнул на наемников.

— Они знали, — сказал он. — Погляди на них. Они не паникуют. Ни малейшей растерянности. Они этого ждали.

— Ты думаешь, это значит, что они уйдут?

— А ты думаешь, они рискнут здесь застрять? Вставай.

Миллер со стоном и скрипом поднялся на ноги, словно повинуясь собственному приказу. Колени и позвоночник мучительно ныли. Щелчки в легких стали заметней. Живот издавал тихие сложные звуки, которые при иных обстоятельствах встревожили бы его. Едва начав двигаться, он ощутил, как далеко зашла лучевая болезнь. Кожа пока не болела, но чувство было такое, как ощущается серьезный ожог, прежде чем вздуется пузырем. Если Миллер выживет, плохо ему придется.

Если он выживет, не только ему придется плохо.

Тяга к смерти тащила его обратно. Почувствовать облегчение, покой потери всего, что было дорого. А дребезжащий, деловитый как машина разум все крутился со скрежетом, толкая вперед обмякшую, натертую до мозолей сердцевину души, взывавшую: «Погоди, присядь, подожди, пока все само решится».

— Чего мы ждем? — спросил Холден. Он стоял на ногах. В левом глазу у него лопнули сосуды, и белок окрасился в мясной красный цвет.

«Чего ждать?» — откликнулась тяга к смерти.

— Они отступят, — сказал Миллер, отвечая первому. — Пойдем за ними. За пределами выстрела, чтобы последние нас не пристрелили.

— А если то же самое сделают все? Ведь когда они уйдут, все рванутся к порту?

— Думаю, что так, — признал Миллер. — Поэтому постараемся опередить основной поток. Вот, смотри…

Ничего особенного не произошло. Лишь легкая перемена в позах наемников, сдвиг их общего центра тяжести. Миллер кашлянул. Кашлять было очень больно.

«Чего ты ждешь? — все назойливее твердила тяга к смерти. — Ответа? Справедливости? Еще одного пинка по яйцам от вселенной? Что такое ты надеешься найти за этой аркой? Разве пуля в твоем пистолете не быстрее, не чище, не менее мучительна?»

Капитан наемников непринужденно отступил на шаг и зашагал по коридору, пока не скрылся из вида. На его месте возникла Джули Мао, глядевшая капитану вслед. Она обернулась к Миллеру, махнула ему.

— Рано, — сказал он.

— Когда? — спросил Холден, спугнув видение Джули и вернув Миллера к реальности.

— Уже скоро, — ответил он.

Надо бы предупредить парня. Это только честно. Если ты на срыве, должен хоть поставить в известность напарника. Миллер прочистил горло. Оно тоже отозвалось болью.

«Возможно, я начну галлюцинировать или попытаюсь покончить с собой. Возможно, тебе придется меня пристрелить».

Холден оглянулся на него. Автоматы патинко озарили их голубым и зеленым сиянием, завопили в поддельном восторге.

— Что? — спросил Холден.

— Ничего. Собираюсь с силами, — сказал Миллер.

За ними закричала женщина. Оглянувшись, Миллер увидел, как она отталкивает от себя блюющего зомби, а густая бурая жижа уже заливает живое тело. Наемники под аркой резко развернулись и стали уходить по коридору.

— Пошли, — сказал Миллер.

Они с Холденом направились к арке. Миллер натянул шляпу на голову. Громкие голоса, вопли, низкий жидкий звук внезапной жестокой болезни. Очистители воздуха отказывали, появился густой вязкий запах говяжьего бульона и кислоты. Миллеру казалось, что в ботинке у него камешек, но он не сомневался — если посмотреть, найдет только красное пятно на месте, где начала лопаться кожа.

Никто в них не выстрелил. Никто не приказал остановиться. У арки Миллер отвел Холдена к стене и, пригнувшись, заглянул за угол. Доли секунды хватило, чтобы убедиться: длинный широкий коридор пуст. Наемники сделали свое дело и предоставили Эрос его судьбе. Окно было открыто, путь свободен.

«Последний шанс», — подумал он, подразумевая и шанс выжить, и шанс умереть.

— Миллер?

— Да, — отозвался он. — Похоже, все хорошо. Пошли, пока никто не додумался до того же.