Едва дети расселись наутро за столом в большой комнате, Якоб раскрыл свою Биб-лию в изрядно потертом кожаном переплете.

– Дело такое, мои дорогие. Жить вам где-нибудь, кроме как здесь, невозможно. Вражеские солдаты убили вашего папу, да и вас бы наверняка уже не было, не вмешайся я вовремя. Теперь вы вроде как мои внуки и называться должны не Беверли, а моей фамилией. Одежда такая, как принята у детей в семьях егерей, у вас уже есть, но и вести себя вам теперь надо в точности как они. Слуг у вас больше нет. Делать все будете сами. Но, полагаю, вам это должно понравиться. Мы ведь все дружно возьмемся за дело, у каждого будут свои задачи, а это не хуже хорошей игры. Эдвард из вас самый старший и первым начнет ходить со мной в лес на охоту за дичью, которая нам нужна для еды. А следом за ним обучу и Хамфри.

– Это я быстренько! – Младший мальчик вскочил со стула, готовый сию же минуту отправиться в лес.

– Не прямо сегодня, Хамфри, – поторопился охладить его пыл старый егерь. – Пока тебе хватит работы и здесь. Будешь ходить за Билли и свиньями, трудиться со мной и Эдвардом в огороде и девочкам помогать по дому. Элис, – переключил он внимание на старшую девочку. – Ты каждое утро теперь должна вместе с Хамфри разводить огонь в очаге. Уборка тоже на вас обоих. Воду носить из ручья и другое, что требует силы, – за Хамфри, а стирка – твоя забота, я покажу тебе, как это делать. С готовкой ты уже и сама справишься. Хамфри здесь у тебя на подхвате. Ну и кровати каждое утро вместе будете застилать. А вот малышку Эдит сделаем-ка ответственной за кур.

– Ой, я очень хочу! – обрадовалась она. – В Арнвуде я тоже цыплят кормила. Они такие хорошие, желтенькие.

– Именно, дорогая, – легонько провел ладонью по ее голове Якоб. – И ты нам всем очень поможешь. Теперь вот что еще вам скажу: не все сразу у вас начнет получаться как следует. Буду вас обучать, пока не освоите. Ну и… – Он умолк, словно собираясь с мыслями. Ладонь его правой руки легла на раскрытую Библию. – Капеллана у нас здесь нет, но мы все равно должны с вами каждое утро начинать с Библии. Эдвард, я знаю, читать умеет. А ты, Хамфри?

– Тоже, но только недлинные слова, – последовал четкий ответ.

– Ну, это ты сам постепенно освоишь, – не сомневался Якоб. – А Элис и Эдит мы с Эдвардом станем учить в свободное время по вечерам. По-моему, выйдет весело. Как вам такое мое предложение?

Нестройный хор из четырех голосов прозвучал утвердительно, после чего Якоб Армитидж прочел им главу из Библии, а потом они преклонили колени и помолились. Так отныне они поступали каждое утро и каждый вечер.

Завтрак у них в то утро, как, впрочем, и в длинную череду последующих, был простым: оставшееся от обеда холодное мясо и горячие, испеченные на углях лепешки из овсяной муки, делать которые Элис вскорости стала большой мастерицей. Малышка Эдит всегда помогала ей в этом, следя внимательно, чтобы они не «пересидели» в очаге, пока сестра отвлекалась на другую работу по дому.

После завтрака Якоб сказал, что, так как запас оленины у них на исходе, они с Эдвардом прямо сейчас отправятся на охоту, и он преподаст ему первый урок. Мальчик отправился в путь безоружный. Во-первых, второго ружья в доме не было, а во-вторых, его наставнику это сейчас и не требовалось: он собирался учить его не стрельбе, а подкрадываться к добыче.

Кликнув Смокера, они пустились вперед, петляя меж густо растущими деревьями.

– Вот, Эдвард, мы, значит, ищем хорошего крупного оленя, – говорил на ходу старый егерь. – Полагаю, мы его и найдем, но это еще полдела. Самое трудное – подобраться к нему на расстояние выстрела. Глаз у него очень зоркий. Увидел тебя – убежит. Каждый запах своим носом чует. И до слуха его нам с тобой далеко. Одним словом, зверь настороженный. Хочешь взять его, помни: надо к нему подбираться только с подветренной стороны. Веди также учет времени дня. Вот сейчас, например, он пасется. А пройдет два часа – заляжет на отдых в высокой траве. От собаки здесь мало пользы. Она берет только раненого оленя. Ну, Смокер своим обязанностям обучен. Сам увидишь: когда надо будет, прятаться станет не хуже нас. Сейчас мы с тобой заходим в самую чащу, но в ней есть прогалины, на которых можно найти оленя. – Он вытянул руку, чтобы проверить направление ветра. – Восточный. Нам нужно идти навстречу ему. Забираем левее. И движемся друг за другом. След в след. Смокер, ко мне! – позвал он собаку.

Они таким образом миновали с милю, когда Якоб, подав знак Эдварду следовать своему примеру, опустился в высокую траву и пополз к прогалине. На ней паслись крупный олень и три оленихи. Самки спокойно щипали траву, самца же, похоже, взявшего на себя обязанности часового, явно одолевала тревога. Он то и дело поднимал голову, озирался по сторонам и принюхивался. Охотники залегли примерно в четверти мили от зверя. Якоб и Смокер замерли как изваяния. Эдвард старательно следовал их примеру. Вот крупный самец, вроде бы успокоившись, снова начал пастись. Егерь бесшумно пополз вперед. Его маленькая команда в точности повторяла все, что он делал. Они уже были почти в конце своего утомительного пути, когда самец снова вдруг вздернул голову и двинулся прочь, на дальний конец прогалины. Самки последовали за ним. Теперь их от охотников отделяла добрая половина мили. Якоб, ничем не выдав досады, которая, разумеется, охватила его, немедленно развернулся и пополз в обратном направлении.

– Видишь, сколько терпения нужно, Эдвард, чтобы оленя перехитрить, – начал он после того, как они оказались надежно укрыты лесом. – А зверь-то красавец. Похоже, его еще что-то до нас испугало. Больно уж неспокойный. Теперь нам один путь – в обход через лес. Они возле самых кустов себе выбрали место. Оттуда достать их нам даже сподручнее. Если, конечно, мы не забудем об осторожности.

– Никак не пойму, что спугнуло их, – озадаченно пробормотал мальчик.

– Когда ты подползал к прогалине, под тобой ветка сухая хрустнула, – объяснил Якоб.

– Но это же было так тихо, – удивился Эдвард.

– Тебе, может, тихо, а оленю вполне достаточно, вот ты сейчас в этом и убедился. – Мальчик взглянул на него уныло и виновато, и Якоб тут же добавил: – Да ты не расстраивайся. С кем не случалось. Сколько раз сам попадался на этом. Вроде оплошность-то пустяковая, а после приходится начинать все сызнова. Ну, двинулись в окружную. Главное, больше ни слова. Если сумеем тихонько с той стороны подобраться, ему от нас не уйти.

Через лес они шли быстрым шагом и уже через полчаса оказались на подступах к месту, где паслись теперь три оленя. Ярдов за триста до них егерь вновь опустился на четвереньки и пополз, не сводя глаз с самца и немедленно замирая, едва только зверь начинал проявлять хоть малейшие признаки беспокойства. Эдвард теперь, боясь все снова испортить, даже почти не дышал. Наконец они достигли высокой травы на самом краю поляны и поползли под ее укрытием с еще большими предосторожностями. Вот Якоб остановился, изготовил ружье прикладом к плечу, взвел курок и поднялся на ноги. Щелчок курка заставил оленя насторожиться. Голова его повернулась на звук. В тот же миг егерь выстрелил. Зверь подпрыгнул, споткнулся, колени его подогнулись, он попытался встать, но тотчас же рухнул на землю. Самок сдуло с поляны как ветром. Эдвард взвился с восторженным воплем на ноги. Он уже был готов в азарте нестись к добыче, но Якоб, уже заряжавший по новой ружье, остановил его.

– Никогда больше, Эдвард, не делай так. Взял оленя, а после еще полежи тихонько в засаде.

– Зачем? – переминался от нетерпения с ноги на ногу мальчик. – Ты ведь его уже уложил.

– Этого да, – кивнул старый егерь. – Но откуда нам знать, вдруг рядом с ним лежал в траве еще один? Вопли твои его испугали бы. А вот сидели бы мы, к примеру, с тобой в засаде и у тебя бы тоже было ружье. Я в оленя, который пасется, выстрелил, второй от шума поднялся с травы. Ты из засады его и снял. И мяса бы мы домой доставили в два раза больше.

– Понятно. Я был не прав, – потупился мальчик. – Зато теперь знаю.