Это и к лучшему. Смириться и пережить.

Сглотнув, Дик положил ключи от машины в фойе, запер входную дверь и начал долгий путь по коридору к спальне. С каждым шагом чувствуя себя ближе к своему приговору. Его внутренности стянуло в тугие узлы, причиняя боль. Ладони вспотели.

О, черт. Дом казался по-прежнему тихим, но что если они занимались сексом? Или лежали голыми в обнимку? Ему лучше привыкнуть к этому…

Он дошел до открытой двери в комнату Люка, сделав глубокий вдох, попытался взять себя в руки и приготовился к худшему. Вместо этого он обнаружил своего кузена, распластавшегося поперек двуспальной кровати, в явно беспокойном сне. Одного.

Облегчение и страх охватили его одновременно. Где она была? Его колени подогнулись, и он помчался по коридору в сторону своей комнаты.

Пожалуйста, пусть она будет там. Пожалуйста, пусть она будет в порядке.

Дик завернул за угол и ворвался в свою спальню. И остановился как вкопанный.

Одетая в выцветшую майку, под которой угадывалась изящная линия плеч, Кимбер спала в его постели, положив голову на его подушку и сжимая в руках одну из его футболок.

Он облокотился о дверной косяк и стал любоваться тем, как поднимается и опускается ее нежная грудь, которую он мог видеть благодаря фонарю, бросающему свет сквозь окно спальни. На него обрушились миллионы мыслей.

Отказала ли она Люку на его предложение руки и сердца? Дик не сомневался, что кузен сделал его. Может быть, она не ответила? Или Люк дал ночь на раздумья и спросит ее днем? Да, похоже на то. Хотя, возможно, она осталась в его комнате, просто для того чтобы надрать ему зад, как он того и заслуживает, потому что сначала обрюхатил ее, а затем так ужасно на это отреагировал. Какой бы не была причина, он не заслуживал эту девушку и знал это.

Как жизнь могла превратиться в полное дерьмо? Нет, не жизнь - а он. И это не изменится. Что было, то прошло, и Кимбер будет лучше с Люком. Даже если видеть их вместе убивало его самого. Она всхлипнула во сне. Оттолкнув все причины, по которым ему следует оставить ее в покое и позволить Люку позаботиться о ней, Дик поковылял в комнату к краю постели.

Вид ее красного носа и серебристых дорожек от слез на щеках свидетельствовал о том, что она плакала. Проклятье, он бы предпочел получать кулаком в живот на соревнованиях в супертяжелом весе на протяжении всей недели, чем видеть ее такой. И несмотря ни на что, он хотел только одного - забраться в постель рядом с Кимбер, прижать ее к себе и заснуть. Затем не спеша проснуться, вместе потянуться, поцеловаться, может, даже…

Нет, этого не должно было произойти. Если бы Люк не участвовал во всем этом, не случилось бы так, что Дик занялся любовью с Кимбер. Изменилось ли что-нибудь от того, что она была уже беременной? Возможно… но он не был уверен. Скорее всего, зацикленность на менаже прочно засела в его голове. Даже если бы он смог заниматься любовью с Кимбер один на один, пока она беременна, что будет после рождения ребенка?

Она больше не хотела, чтобы ее делили, а Дик не мог представить, как позовет Люка присоединиться к ним. После прошлой ночи… для него не существовало группового секса с Люком и этой восхитительной женщиной. С Кимбер был их последний раз. Он пришел к такому выводу после четверной кружки пива. Он мог бы найти кого-нибудь еще, делить и быть уверенным, что каждая женщина между ними была очередной пустышкой. Ведь после Кимбер он был уверен, что все, кроме нее, таковыми и были. Но полная незаинтересованность в сексе, что он испытывал с Алиссой, не будет продолжаться вечно, верно?

Он также собирался прекратить быть трусом и сделать вазэктомию. Получить гарантию, что не будет больше последствий. Получить гарантию, что он никогда снова не испортит жизнь другой женщины.

И он должен двигаться дальше. Покинуть Тайлер, штат Техас. Он не сможет видеть Люка и Кимбер вместе день за днем, год за годом. После того как он убедился, что она не приняла таблетки, чтобы уйти из жизни, отъезд был единственным решением, с которым он сможет справиться. И не будет никакого гребаного шанса, что он сможет увидеть, как они строят свою совместную жизнь.

Даже сейчас, когда он знал, что все было хорошо, и ему следует оставить их, он не мог заставить себя уйти. Вместо этого он опустился на колени возле кровати. Прямо перед ним лежала расслабленная рука уснувшей Кимбер, он осторожно взял ее, стараясь не разбудить. Но даже он сам почувствовал отчаяние в своем прикосновении, когда поднес ее пальцы ближе к своим губам и прижался горько-сладким отчаянным поцелуем к тыльной стороне ее ладони, стараясь не раздавить ее.

Боже, как он любил ее. Даже когда работал на полковника, а ей было всего семнадцать, какая-то часть его даже тогда подозревала, что она станет его слабостью. Сейчас он не только должен существовать без нее, но и знать, что она будет принадлежать человеку, к которому он относился как к брату. И самое печальное было в том, что Кимбер будет лучше без него.

Осознав это, он ощутил, как в груди грохочут эмоции, разрывая его на части. Проклятье, он ненавидел эту хрень, но не мог этому препятствовать. От непрошеных слез у него защипало глаза. Соленые капли покатились по щекам и не желали останавливаться. Дик втянул больше воздуха в легкие, пытаясь взять под контроль и прекратить это. Но его дыхание сбилось, когда он попытался сделать вдох. Он закрыл глаза, пока горячие ручейки стекали по его лицу, а затем крепко сжал своей рукой руку Кимбер.

Что он будет делать без нее? Оглядываясь назад, он увидел, что она отдала ему всю себя: свое полное доверие, свое дерзкое чувство юмора, свою способность быть жесткой, когда это необходимо, и мягкой, когда он в этом нуждался. Он любил, как она чисто по-женски самоутверждалась, как могла