грязную работу.

Прегрешения воспитанников детдома были невелики: один брал без спроса печенье, другая целовалась в укромном уголке с мальчиком, третья втихаря изрезала ножницами юбку обидевшей ее девочки, четвертая по ночам вылезала в незарешеченное окно подвала на улицу и бежала в гости к отцу, лишенному родительских прав. Ну и так далее, и тому подобное. За такой проступок лишь отругают или, скажем, не дадут сладкую булочку на полдник. Но ребятам совершенные ими некрасивые поступки казались настоящими преступлениями, они боялись наказания, а Оля с Ириной умело пользовались их страхами.

Окружающие считали Олю вспыльчивой, грубой, способной на резкие поступки и думали, что молчаливая, вечно улыбающаяся Ира подчиняется Светловой, исполняет при ней роль слуги. Но девочки дружили на равных, а кое в чем Вилкина вела главную партию.

А еще и учителя, и Мария Алексеевна, и дети считали Ирину глупышкой, которая учится плохо из-за отсутствия ума и сообразительности, не имеет никаких талантов. Оля же имела славу замечательной художницы, ей пророчили прямую дорогу в творческий вуз.

В отношении Светловой народ не ошибался. Ольга с ранних лет рисовала картины, побеждала на всех конкурсах в Игнатьеве и его окрестностях. А вот Ира являлась замечательной актрисой, способной исполнить любую роль, о чем никто не догадывался. Она мастерски рыдала в нужный момент, могла так правдоподобно упасть в обморок, что немедленно вызывали «Скорую» и ее увозили в больницу. Но лучше всего ей удавалось изображать наивную дурочку, не способную выучить таблицу умножения. На самом деле и с умом, и с памятью у Вилкиной был полный порядок, но она давно, еще живя с родителями, поняла: маска глуповатого наивного ребенка помогает во многих жизненных ситуациях. Там, где других детей ругали, Ирочку прощали. Обычно все взрослые, махнув рукой, говорили: «Ну что с нее взять? Соображения у девочки не хватает, не со зла гадость сделала…»

Я поставил перед Ольгой новую порцию капучино. Кажется, сейчас девица не врет. Давайте вспомним рассказ Раисы Форткиной, она говорила, как подруги-неразлучницы посетили в лазарете Майю. Нечаева тогда сказала: «Ира – актриса намного талантливее меня».

Светлова тем временем трещала без остановки.

…В Москву Оля приехала первой и сумела провернуть обмен жилья. А чуть позднее прикатила Ира. У подружек было самое лучезарное настроение, их наполеоновские планы начали сбываться. В Игнатьеве взрослые пытались остановить вчерашних выпускниц, говорили им:

– Столица жестока, вы там пропадете. Никто из москвичей не захочет оставить свое жилье, перебраться пусть и в лучшее, но в Игнатьеве.

И что? Нашлись две, на взгляд подруг, старые дуры, посчитавшие, что им будет удобнее жить в собственных однушках в провинции, чем куковать в мегаполисе в крохотных комнатушках в коммуналке. Тем более что сиротам в родном городе дали просторное жилье в новостройке, с большой кухней, лоджией, чуланом и холлом, а с балкона открывался вид на лес.

Провернув столь удачный, по их мнению, обмен, девушки очутились, конечно, на окраине в семи-восьмиметровых комнатах. Но зато это была Москва! Первый рубеж – приобретение столичной прописки – подруги преодолели легко, следовало продолжать штурм, поступать в вуз. Оля подала документы в художественное училище, Ира в театральное. Обе не сомневались в успехе, и обе провалились на экзаменах. Светловой члены приемной комиссии объяснили:

– У тебя есть некоторые задатки, но, девочка, тебе рано садиться на студенческую скамью. К нам идут подготовленные люди, а тебе необходимо начинать с азов. Где ты училась рисовать?

– Нигде, – растерялась абитуриентка. – У меня от рождения яркий талант, так все учителя и ребята говорили. Вот мои дипломы, подтверждающие первые места на олимпиадах.

– Ну да, в провинциальных городах… – вздохнула одна экзаменаторша. – У нас же другой уровень. Позанимайся с педагогом, получи базовые знания и приходи снова.

– Я сирота, – выложила главный козырь Светлова, – имею право поступать вне конкурса.

– Только не в творческий вуз, – поморщилась тетка. – До свидания.

Иру тоже срезали на первом туре.

Подружки решили не сдаваться. Пристроились на работу в харчевню, торгующую гамбургерами, но быстро поняли, что больших денег там не получить, и стали думать, как заработать. В конце концов Светловой удалось пристроиться художницей в детский журнал, рисовать комиксы. Однако, увы, за картинки платили жалкие копейки. А потом Ире пришла в голову идея, как огрести тьму денег…

Светлова отпила кофе и заглянула в глаза Филову.

– Я не горжусь тем, что мы сделали, но не отнимали последнее у бедных людей, у тех, кто целый день тяжело работает, как вы, а получает мало.

Я мысленно зааплодировал гостье. Экая она Лиса Патрикеевна, пытается понравиться Филову. Вроде не хвалит полицейского в открытую, но у того, по расчетам мошенницы, должно возникнуть расположение к девушке, хорошо понимающей, что он «целый день тяжело работает, а получает мало». Интересно, Ольга сама додумалась до такого психологического приема или начиталась брошюрок из серии «Как манипулировать людьми»?

А Светлова тяжко вздохнула и начала излагать историю Ирэн Вилко, которую мы уже знали. Но из ее уст прозвучали новые подробности.

Майя Нечаева, однокашница предприимчивых девиц по детдому, была не в курсе их замыслов.