прочитала: «Почему никому правду не сказала? Зачем драку затеяла? Могла ведь мерзавцу глаз выбить, тогда бы тебя судили за превышение мер самообороны. Следовало оттолкнуть хама и сразу классному руководителю пожаловаться». Ира с улыбочкой ответила: «Баринов из богатеньких, его родители классухе подарки таскают, так бы мне и поверили. Мишка всех девочек общупал, ему ни одна не отказывает, каждая хочет от него губную помаду или духи получить. А я не продаюсь, поэтому козел и получил по морде». Согласитесь, такая девочка не станет проституткой.

Я промолчал.

Да, в подростковом возрасте Вилкина могла дать отпор наглецу, но она жила в детдоме, у нее не было материальных проблем. Потом укатила в мегаполис, увидела роскошные магазины, рестораны, девушек своего возраста, раскатывающих на красивых иномарках, одетых по последнему всхлипу моды, и… забыла про свои принципы. Перед соблазнами большого города юному существу трудно устоять. Мария Алексеевна во время нашей беседы несколько раз называла Иру «матрешкой», подчеркивала, что Вилкина может внезапно открыться с неожиданной стороны. Вполне вероятно, что Ирина не видела ничего плохого в получении денег от мужчин за секс. Но ведь так поступает и большинство так называемых порядочных женщин. Желая получить шубу, они напрочь забывают о головной боли, устраивают мужу ежевечерние праздники любви и – опля, манто в шкафу. Ну и чем это отличается от проституции? Наличием печати в паспорте? Мне кажется, надо смотреть не в документ, а в душу, если вы готовы на все ради подарка, то, увы, даже будучи семейной дамой, вы являетесь продажной женщиной. Почему? Потому что вы продаетесь.

В данном конкретном случае нельзя исключать момента зависти. Раиса увидела шикарно одетую Иру и поставила на бывшую однокашницу клеймо.

Но если Форткина не ошиблась и Вилкина и впрямь неплохо зарабатывала телом, то почему Ольга Светлова говорила о бедственном положении подруги? По какой причине Ирина жила в убогой комнате, не имея даже второй смены постельного белья? Что-то тут не так, не складывается картинка.

Я решил задать Марии Алексеевне еще пару вопросов.

– А вы Константина, старшего брата Иры, знали?

Белкина опустила глаза и после небольшой паузы ответила:

– Девочка попала в детдом после трагической гибели родителей, а Костя к тому времени покинул семью, поэтому я мало что могу о нем сказать. Он начинал учиться в обычной школе, потом его перевели в гимназию для особо одаренных детей, которая в двадцати километрах от Игнатьева находится. Это интернат, куда со всей округи свозят талантливых ребят. Преподают им профессора из местных институтов, даже педагоги из Москвы, Питера приезжают читать лекции. Выпускники стопроцентно оказываются в лучших высших учебных заведениях: МГУ, ЛГУ, Бауманке… Упор в гимназии делается на точные и естественные науки, дети стабильно побеждают на Всероссийских олимпиадах. Учиться там очень трудно, каждый триместр экзамены, отчисляют за неуспеваемость сразу. По блату никого не возьмут, ради отпрыска чиновника или богатенького папы исключения не делают. Педагоги принимают в расчет только честно заработанные отметки. С золотой медалью из гимназии вышли считаные дети. Один из них – Константин, о нем даже писали в местной прессе. Мальчик за все года обучения не получил ни одной четверки, вроде он специализировался по химии. Но сердце у него оказалось жестоким – он не считал Иру родной, ни разу не навестил сестру, не позвонил, не спросил, как у нее дела. С другой стороны, учитывая их семью…

Белкина замолчала, но меня уже охватило любопытство.

– Что не так с семьей Вилкиных?

Собеседница села.

– Иван Павлович, я не люблю передавать слухи.

– Сделайте один раз исключение из правила, – попросил я. – Обещаю воспринимать информацию как сплетню, не стану ей безоговорочно верить. Но, согласитесь, в ведре лжи порой плавает щепка правды.

Мария Алексеевна молитвенно сложила перед собой руки.

– Знаете, за счет чего живет Балуево? Там мало народа, но поселок не умирает. Дело в расположенных вокруг зонах. Когда заключенный освобождается, то первый населенный пункт, куда он попадает, – Балуево. Бывшему зэку следует до Игнатьева добраться, на поезд сесть и ехать в родные края, но большинство доезжает на автобусе до деревни, видит магазин на остановке с бутылками в витрине и выскакивает. В заключении им водку не давали, женщин они не видели. А прямо там, где автобус тормозит…

Мария Алексеевна смутилалсь.

– Неприятно об этом рассказывать. Понимаете, как раз в том месте рассадник девиц легкого поведения. Заправляет ими один из балуевских жителей. Но фамилию его называть не стану – за руку я его не ловила, сама не видела, как он красавиц на работу привозит…

– Его зовут Петр Горелов? – предположил я.