даже самые толерантные девочки прибегали ко мне жаловаться. И все как одна говорили: Ольга желает ими командовать, устанавливает в спальне свои порядки. Если подчиняешься Светловой, она тебе лучший друг, как только поспоришь, получаешь злейшего врага. Оля, например, не позволяла соседкам ставить на тумбочку у кровати стакан с водой. Почему? Ответ короткий: некрасиво! Приказывала вечером обязательно закрывать занавески, диктовала, как одеваться-причесываться, постоянно твердила: «Я гениальная художница, у меня есть вкус, а вы бездари, скажите «спасибо», что объясняю тупицам про красоту». Кто же такой прессинг выдержит? Я всерьез задумалась, как выкроить Ольге отдельную площадь, даже хотела попросить директора переоборудовать для неуживчивой девочки небольшую кладовку, но в ней не было окна. Потом к нам поступила Ира Вилкина, и я подумала: попробую в последний раз, авось девочки поладят. Так и получилось. Но не потому, что Оля свои эмоции приструнила, а из-за характера Иры.

– Вилкина оказалась спокойным, умеющим гасить конфликты человеком? – уточнил я.

Белкина осторожно откусила печенье.

– Матрешку представляете? Добрая игрушка. Открываете ее, а внутри следующая деревянная кукла, точь-в?точь такая же, затем третья, четвертая, пятая… Это Ира. Тихая, всегда с улыбкой, никаких ссор-скандалов?жалоб. Не помню, чтобы она была чем-то недовольна. Манная каша на завтрак подгорела? Дети носы от тарелок воротят – Ирочка спокойно ест. С улыбкой. Спонсоры привезли платья, и ни одна из воспитанниц не пожелала взять темно-коричневую хламиду? Вилкина терпеливо ждет, пока остальные расхватают обновки, берет то, что всем не по душе, и молча надевает. С улыбкой. Уж как к ней Оля приматывалась – в драку лезла, кулаками размахивала… Вилкина от буянки увернется и уйдет в библиотеку. С улыбкой. Рассказать, когда у нее на лице эта улыбка появилась? Вы не устали от моей болтовни? Не хотите спать?

Я заверил воспитательницу, что страдаю бессонницей, готов слушать ее до утра. Мария Алексеевна продолжила рассказ.

…Ира, очутившись в детдоме, в первые дни была контактна и разговорчива. Девочка тосковала по Вениамину Михайловичу, Резеде Ивановне, а вот про брата совсем не вспоминала. Марию Алексеевну это удивило, она спросила:

– Ирина, может, мне поискать Костю? Рассказать ему, что ты плачешь? Брат будет тебя навещать.

Малышка зарыдала.

– Не надо Костю, он противный! Пожалуйста, не зовите его!

– Ладно-ладно, не буду, – согласилась Белкина. – Просто я думаю, как тебе помочь. Может, у твоих родителей был близкий друг? Если подскажешь его имя-фамилию, я найду этого человека. Вероятно, он живет в Балуеве или Игнатьеве, будет приходить сюда в гости, забирать тебя на выходные. Ты к нам только приехала, наверное, не знаешь, что ребят отпускают с хорошими людьми погулять.

Ира вытерла слезы.

– Дядя Дима! Он очень добрый, конфеты мне на Новый год привез и куклу. Сейчас покажу…

Девочка убежала, но очень быстро вернулась.

– Вот!

– Очень красивая, – похвалила Мария Алексеевна игрушку и совсем не покривила душой.

Кукла и впрямь была хороша. И, наверное, дорого стоила. Воспитательница поинтересовалась фамилией дяди Димы, Ира назвать ее не могла, сказала лишь, что у него на спине лицо. Мария Алексеевна удивилась и попросила объяснений. Девочка зачастила:

– Дядя Дима всегда приезжал рано утром. Они с папой шли в баню, а потом садились чай пить. Замотаются снизу полотенцами, а сверху голые, так и сидят. У папы между лопатками волосы растут, а у дяди Димы родинки: две вверху, это глаза, одна посередине, будто нос, а под ним много-много мелких пятнышек, как рот. Очень смешно – лицо на спине. Но дядя Дима к нам ездить перестал, последний раз был на Новый год, когда привез мне куклу и много конфет в красивой коробке. Косте тоже вручил конфеты, а еще машину, красную, пожарную. Я дядю Диму поцеловала, а Костя ему даже «спасибо» не сказал, обиделся: «Я что, маленький? Мне ерунда не нужна! Решили подарок сделать? Отпустите меня в Москву учиться! Я гений, мне нужно развиваться».

Вениамин Михайлович очень рассердился на Костю, но что он ему сказал, Ира не знала, ее отправили на кухню.

Потом дядя Дима куда-то пропал, зато появилась тетя Фея. Мария Алексеевна, конечно, поняла, что женщину звали иначе, попыталась выяснить ее имя, но Ирочка упорно твердила: «Тетя Фея. Красивая-красивая, как принцесса».

Поговорив с девочкой, воспитательница, добрая душа, решила отыскать дядю Диму и тетю Фею. Мария Алексеевна переживает за всех своих воспитанников, радуется, когда находятся родственники или друзья сирот, которые хоть раз в году да приедут проведать ребенка. Белкина попросила о помощи Печенькина, тот как раз начал заниматься расследованием обстоятельств гибели Вилкиных. Леонид Сергеевич пообещал сделать все возможное, ему для этого потребовалось еще раз побеседовать с Ирой, и он сказал:

– Мария Алексеевна, по закону я не имею права официально разговаривать с ребенком в отсутствие педагога. Но никто не запрещает проявить внимание к сиротке. Если приведете ребенка в мой кабинет, девочка стушуется, зажмется, толка из разговора не получится, ничего ни о дяде Диме, ни о тете Фее я не узнаю. Поступим иначе. Завтра, в свой выходной, я заберу Ирину. Мы с ней сходим в кино, поедим мороженого, пообедаем в кафе, и я в процессе общения аккуратно расспрошу малышку. Уж простите, Мария Алексеевна, у меня умения вытаскивать из людей сведения побольше, чем у вас, а даже самая тоненькая ниточка может привести к удаче.