© Донцова Д. А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Хороший враг лучше плохого родственника…

Я отложил книгу и посмотрел на часы. Почитать еще немного или заварить себе чаю? В семь вечера придет Макс, сейчас пять.

Вообще-то утром я планировал день иначе, и сначала все шло по намеченному расписанию. В полдень я побеседовал с клиентом, рассказал ему о проделанной работе, отдал кое-какие документы и получил гонорар. В районе трех в прекрасном настроении я вернулся домой, принял душ, переоделся, перекусил, а в половине пятого собрался заняться мелкими домашними делами. В частности, поехать в магазин и купить кучу всякой ерунды: туалетную бумагу, салфетки, зубную пасту.

Обычно за такими пустяками ездила моя домработница, но она три недели назад совершенно неожиданно уволилась. Просто позвонила и объявила:

– Иван Павлович, я больше не могу у вас работать.

И бросила трубку.

В первую секунду я растерялся, потом набрал номер прислуги и спросил:

– Вероника, что случилось? Может, я обидел вас чем-то?

– Нет, – ответила она. И захихикала. – Я замуж выхожу за богатого. Больше нет нужды по чужим людям мотаться, полы мыть.

От неожиданности я, забыв о хорошем воспитании, ляпнул:

– Вы? Замуж?

– А что, вы считаете меня старой, никому не нужной калошей? – моментально отреагировала домработница, теперь уже бывшая. – Толстой и некрасивой, не достойной внимания мужчин?

– Конечно, нет, – смутился я. – Не имел в виду ничего подобного.

– Вот сколько мне, по-вашему, лет?

Мне прекрасно известно: если дама задает сей вопрос, упаси вас господь ответить правду, в целях безопасности надо назвать сильно приуменьшенную цифру. Видите отчаянно растолстевшую даму, которая держит за руку внучку-пятиклассницу? Улыбайтесь и говорите: «Я хотел сказать, что вам двадцать пять, но заметил вашу прелестную дочь и понял: вам исполнилось тридцать». Гарантирую, вы станете для тетушки, недавно задувшей на торте пятьдесят восемь свечей, лучшим другом.

Но сообщение Вероники о предстоящем походе в загс настолько меня удивило, что ваш покорный слуга господин Подушкин перестал, как говорится, ловить мышей и в кои-то веки сказал правду:

– Насколько я знаю, вам шестьдесят.

– Да вы что, Иван Павлович? – возмутилась Вероника. – Откуда взяли эту цифру?

Тут, слава богу, я опомнился и прикусил язык. Хотя собрался напомнить собеседнице, что она, нанимаясь ко мне на работу, показала паспорт, в котором была указана дата ее появления на свет.

– Это вашей матери триста лет в обед, – зло продолжала домработница, – а я молода, едва сорокалетие справила. И академик Баринов оценил не только мои изумительные хозяйственные таланты, но и редкую красоту лица вкупе с прекрасной фигурой.

Я опять испытал шок. Семидесятилетнему Игорю Федоровичу, недавно ставшему вдовцом, Веронику в качестве поломойки посоветовал именно я.