демоны…
– Что ж, ставим вопрос на голосование, – сказала Джия. – Кто из присутствующих в зале не одобряет наших условий?
Воцарилось молчание. Эмма заметила, как Хелен украдкой обводит глазами зал; Алина по-прежнему крепко держала ее за руку. Наконец тишину нарушил скрип отодвигаемого стула.
Магнус Бейн. Он все еще был бледен после заточения в Эдоме, но его золотисто-зеленые глаза ярко горели.
– Хочу обратиться к земной истории, – произнес он. – Было время, когда Рим сражался с Карфагеном и неизменно побеждал. После одной из таких войн Рим потребовал, чтобы Карфаген заплатил дань и распустил армию, еще он потребовал, чтобы земля Карфагена была засыпана солью. Тацит писал о римлянах, что «они создают пустыню и называют это миром». – Он повернулся к Джии. – Жители Карфагена всегда помнили об этом. Их ненависть к Риму в конце концов привела к новой войне. То, что было у них, нельзя назвать миром. И у нас не мир.
Послышался свист.
– А может быть, нам не нужен мир! – крикнул кто-то.
– А что предлагаете вы? – спросил кто-то еще.
– Будьте снисходительны, – сказал Магнус. – Фейры давно ненавидят нефилимов за их суровость. Подойдите к ним по-другому, и вы получите в ответ не ненависть, а, по крайней мере, нейтралитет.
Зал зашумел еще громче, но Джия подняла руку, и все смолкли.
– Кто еще за фейров? – спросила она.
Садясь, Магнус бросил взгляд на других представителей Нижнего мира. Лили отрешенно улыбалась, а Люк уставился в стол. Все знали, что его сестру похитил и обратил Себастьян Моргенштерн, что многие оборотни в «Люпусе» были его близкими друзьями, в том числе Джордан Кайл… и все же его лицо выражало сомнение…
– Люк, – тихо произнес Магнус, но его услышали все. – Прошу тебя.
– Нет. – Люк мрачно покачал головой. – Не проси у меня того, чего я не могу дать, – ответил он. – Весь «Претор Люпус» перебит, Магнус. Как представитель оборотней я не могу поддержать фейров. В противном случае оборотни могут выступить.
– Хорошо, – кивнула Джия. – Говорите, Келли Уайтллоу. Вы принимаете наши условия или объявляете нам войну?
Келли долго молчала.
– Принимаем, – наконец сказала она.
Зал взорвался аплодисментами. Но Магнус, Блэкторны, все Лайтвуды и Эмма от аплодисментов воздержались. Эмма не спускала глаз с Келли – лицо молодой женщины пылало.
– Итак, принято. – Джия была явно довольна. – Переходим к…
– Минуточку. – С места поднялся худощавый темноволосый нефилим; Эмма не знала его. – Мы не обсудили вопрос о Марке и Хелен Блэкторнах.
Хелен закрыла глаза; она напоминала подсудимого, которому сейчас вынесут смертный приговор.
Джия помедлила, держа ручку в руке:
– Что ты хочешь сказать, Балог?
– Еще неизвестно, почему Помраченные Моргенштерна так легко проникли в лос-анджелесский Институт. В Марке и Хелен Блэкторнах течет кровь фейров. Марк присоединился к Дикой охоте, и он вне досягаемости, но Хелен не должна находиться среди Сумеречных охотников, это просто неприлично.
– Это смешно! – вскочила Алина. – Хелен всегда была с нами. В ней течет и кровь Ангела… вы не можете не принимать это во внимание!
– Ее мать была феей, – сказал Балог. – А значит, гены позволяют ей лгать. К сожалению, нас уже провела одна такая. Я предлагаю лишить Хелен меток Сумеречного охотника.
Люк громко хлопнул рукой по столу; Магнус закрыл лицо длинными пальцами в перстнях и ссутулился.
– Хелен не сделала ничего плохого, – сказал Люк. – Нельзя же ее наказывать за факт рождения!
– От того, кто наши родители, многое зависит, – упорствовал Балог. – Нельзя отрицать, что в ней течет кровь фейров? Нельзя. Нельзя отрицать, что она может лгать? Нельзя. Если снова вспыхнет война, на чьей стороне она окажется?
Хелен встала.
– Я буду там, где и в этот раз, – заявила она. – Я сражалась у Беррена и в Цитадели, я сражалась здесь, в Аликанте, защищая не только мою семью, но и всех нефилимов. Разве можно подвергнуть сомнению мою верность?
– Вот так все и происходит. – Магнус поднял голову. – Вы что, не понимаете, что всё начинается
– Хелен права, – согласилась Джия. – Она не совершила ничего дурного.
В последнем ряду поднялась женщина с темными волосами, собранными в пучок:
