Улицы Аликанте были непривычно темными – таково было распоряжение Джии: не жечь свет, как в обычные дни. Эмма шла за Хелен, которая держала в одной руке слабо мерцающий ведьмин огонь, а в другой – арбалет. Джулиан нес Тэйви; малыш спал, положив голову ему на шею. Сама Эмма вела за руку Дрю, а близняшки шли рядышком и молчали.

Дрю то и дело спотыкалась и даже несколько раз упала, и Эмме пришлось поднимать ее. Она вытирала нос малышке, промокала слезы на ее щеках, шептала какие-то ласковые слова и как могла подбадривала. Так всегда делала мама, если Эмме было плохо. Ей не хватало родителей, а сейчас особенно.

Небо окрасилось в красный цвет – башни полыхали только алым, золото исчезло.

– Рушатся городские стены. – Хелен посмотрела на Гард; девочка знала, что она думает об Алине. – Идемте… быстрее, быстрее.

Эмма дернула Дрю за руку, и та еле удержалась на ногах, но на сей раз не заплакала, – малышка понимала, что дело плохо. Близнецы, не расцепляя рук, почти бежали.

Они почти поднялись на самый верх по выщербленной лестнице, ведущей к Площади Ангела, когда Джулс выкрикнул:

– Хелен, берегись!

Оглянувшись, Эмма увидела рыцаря-фейра в белых доспехах. В руках он держал лук, сделанный из кривой ветки, у него были длинные волосы цвета коры. На миг он встретился взглядом с Хелен, и выражение его лица изменилось – не признал ли он в ней кровь Дивного народца? – но Хелен уже выстрелила в него из арбалета.

Стрела попала в стену за спиной рыцаря. Он ухмыльнулся и ступил на первую ступеньку, и вдруг, вскрикнув, упал. Эмма только сейчас заметила, что в края ступенек вмонтированы острые железные ножи, соприкосновение с которыми было болезненным для фейров, а иногда и смертельным. Хелен выстрелила еще раз. Стрела пробила доспехи рыцаря и вонзилась ему в грудь.

– Смотрите. – Девушка указала на ближайший дом, где с веревки, привязанной к краю крыши, свисал длинный ряд ножниц. – Горожане приготовились защищаться.

Дрю неожиданно завизжала. К ним спешила еще одна фигура. Фея в светло-зеленых доспехах со щитом в виде наложенных друг на друга листьев.

Эмма вытащила из-за пояса нож и, почти не целясь, метнула. Фея подняла щит, но нож, пролетев у нее над головой, рассек привязанную к крыше веревку. Упав, ножницы вонзились в плечи феи, и та забилась в судорогах.

– Хорошая работа, Эмма, – сдержанно похвалила Хелен. – Идем…

На перекрестке дорогу им преградили трое Помраченных. Они были в красном – цвет, который Эмма возненавидела после нападения на Институт. Дети спрятались за Джулиана и замолчали.

Хелен вскинула арбалет и выпустила стрелу. Один из Помраченных пошатнулся, но не упал. Джулиан свободной рукой потянулся к клинку. Эмма нащупала рукоять Кортаны… и услышала свист. В воздухе пролетел крутящийся предмет и врезался в горло Помраченного, брызнула кровь; Помраченный рухнул навзничь. Сюрикен, вспомнила Эмма. Это оружие называется сюрикен, им рассказывала о нем Кейт, которую тоже обратили, и даже показывала, как правильно метать остро заточенную «звездочку».

Еще два сюрикена вонзились в грудь Темным охотникам; теперь путь был свободен.

Эмма повернулась и увидела худощавого Сумеречного охотника в темной одежде.

– Брат Захария? – изумилась Хелен.