Например, гром они объясняют примерно так: «Гром — это громкий шум в небе, вызванный возмущением воздушных масс при прохождении сквозь них молнии». А их легенда о том, почему у жирафа длинная шея, гласит: «В древние времена у предков жирафа шеи были немного длиннее, чем у других обитателей равнин, и доступность листьев на верхних ветках оказалась настолько большим преимуществом, что выжили только жирафы с самыми длинными шеями, передавая свою длинношеесть потомкам, как люди передают по наследству копье прадеда. Впрочем, некоторые утверждают, что все куда запутаннее, и это объяснение применимо лишь к более коротким шеям окапи. Вот так вот».

Н'туитифы — очень миролюбивые люди, поэтому они были практически уничтожены соседними племенами, которые обладали богатым воображением, а следовательно, у них было великое множество богов, суеверий и всяких идей по поводу того, насколько прекрасной станет жизнь, если у них появятся более обширные охотничьи угодья.

Касательно же событий на луне и тот день н'туитифы сказали: «Луна ярко осветилась, потом от нее отделился какой-то свет, который, в свою очередь, разделился еще на три огонька, после чего погас. Мы не знаем, почему это случилось. Просто случилось, и все».

Сразу после этого на них напало соседнее племя, которое точно знало: огни на небе — это сигнал бога Укли к расширению охотничьих угодий. Однако чуть позже и это племя потерпело поражение от племени, которое точно знало: на самом деле данные огоньки суть живущие на луне предки, которые приказывают убить всех, кто не верит в богиню Глипзо. А еще через три года это племя тоже было уничтожено — упавшим с неба метеоритом, который образовался в результате взрыва звезды миллиард лет назад.

Все повторяется. И, если особо не присматриваться, все происходящее даже может сойти за справедливость.

Ринсвинд на борту отчаянно трясущегося «Сокола» увидел, как отвалились от крыльев два последних отсека с драконами. Некоторое время они кувыркались рядом с кораблем, потом развалились на части и отстали.

Он снова уставился на рычаги. «Кто-то, — подумал он неуверенно, — должен что-то сделать…»

Оставляя инверсионные следы, драконы летели по небу. Сейчас, вырвавшись из тесных отсеков, они спешили вернуться домой.

Срочно воздвигнув прямо на палубе Занимательную Линзу Турлоу, волшебники увидели весьма необычную картину.

— Это даже красивее фейерверка, — восхитился декан.

Думминг постучал по омнископу.

— Ага, заработал, — сказал он. — Однако я вижу только огромный…

Но потом Ринсвинд чуть отошел, и стал виден не только гигантский нос, но и остальные части его лица.

— За какие рычаги тянуть? За какие рычаги тянуть? — вопил Ринсвинд.

— Что случилось?

— Леонард отключился, а библиотекарь откапывает Моркоу из-под горы обломков. Кроме того, корабль сильно болтает! И у нас не осталось драконов! Зачем нужны эти циферблаты? Кажется, мы падаем! Что мне делать?

— Ты видел, что делал Леонард?

— Он ставил ноги на две педали сразу и непрерывно двигал рычагами!

— Хорошо, хорошо, сейчас я попытаюсь разобраться в его схемах, а потом мы скажем тебе, как направить корабль вниз.

— Нет! Скажите лучше, как направить его вверх! Мы хотим остаться наверху! Вниз — не надо!!!

— На рычагах есть какие-нибудь надписи? — спросил Думминг, лихорадочно листая эскизы Леонарда.

— Да, но я их не понимаю! На одном написано «Троба»!

Думминг просматривал страницы, испещренные обратносторонними записями Леонарда.

— М-м… М-м… — мычал он.

— Рычаг с надписью «Троба» не трогай! — рявкнул, наклонившись к осколку, лорд Витинари.

— Милорд! — воскликнул Думминг и покраснел, почувствовав на себе взгляд патриция. — Прошу прощения, милорд, но вопрос тут довольно технический, он касается механизмов, и, вероятно, будет лучше, если люди, получившее классическое образование, не будут вмеши…

Взгляд Витинари заставил его замолчать.

— Вот! Нашел! Тут нормальная надпись! «Руль принца Гарана»! — донесся полный отчаяния голос.

Лорд Витинари похлопал Думминга Тупса по плечу.

— Я прекрасно все понимаю, — сказал он. — Последнее, в чем сейчас нуждается разбирающийся в механизмах человек, — это в совете невежественного человека, пусть даже совет этот дан из лучших побуждений. Приношу свои извинения. Что ты собираешься делать?

— Ну, я… я…

— В то время как «Сокол», а вместе с ним и наши надежды стремительно пикируют вниз, — добавил лорд Витинари.

— Я… э-э… сейчас подумаю… Мы пытались…

Думминг смотрел то на осколок омнископа, то на записи. Его сознание превратилось и огромное белое поле, покрытое жарким вязким пухом.

— Думаю, у нас осталась еще целая минута, — сказал лорд Витинари. — Так что ты не торопись.

— Я… быть может, мы… э-э…

Патриций склонился над осколком.

— Ринсвинд, тяни на себя руль принца Гарана! — приказал он.

— Но мы понятия не имеем, для чего он… — неуверенно произнес Думминг.

— Если у тебя есть более удачная идея, говори, не стесняйся, — поощрил лорд Витинари. — Я же предлагаю потянуть за этот рычаг.

На борту «Сокола» Ринсвинд решил прислушаться к гласу властей.

— Э… Что-то заскрипело и защелкало… — доложил он. — Некоторые рычаги начали двигаться самостоятельно… Крылья расправляются… Мы летим почти по прямой, по крайней мере достаточно плавно…

— Отлично. Предлагаю попытаться привести в чувство Леонарда, — сказал патриций, потом повернулся и кивнул Думмингу. — Насколько мне известно, юноша, ты не получал классического образования. А Леонард его получил.

— И что, милорд?

— Принц Гаран был легендарным клатчским героем, который обогнул весь мир на корабле с волшебным рулем, — ответил лорд Витинари. — Этот руль управлял кораблем, пока принц спал. Если потребуется моя помощь, можешь обращаться.

Вскинув руку, Коэн шагнул вперед. Злобный Гарри окаменел от ужаса.

— Ты сдал нас богам, Гарри, — сказал Коэн.

— Мы всё слышали, — подтвердил Хэмиш Стукнутый.

— Но мы не против, — пожал плечами Коэн. — Так будет даже интереснее.

Его рука опустилась и похлопала Гарри по спине.

— Мы еще подумали: «Этот Злобный Гарри, может, туп как пробка, но предавать нас, да еще в такое время… для этого требуется мужество», — продолжал Коэн. — Знаешь, Гарри, я на своем веку повидал Темных Властелинов, но ты заслуживаешь высшую награду — три больших гоблинских головы. Вот это стиль! Возможно, тебе никогда не удастся попасть в так называемую высшую лигу Темных Властелинов, но у тебя, Гарри, определенно имеются для этот все задатки.

— Нам нравятся люди, которые до конца держатся за свои катапульты, — сказал Малыш Вилли,

Потупив взор, Злобный Гарри зашаркал ножкой, а на лице его отразилось нечто среднее между гордостью и облегчением.

— От вас, парни, мне тем более приятно это слышать, — пробормотал он. — Понимаете, если бы все зависело от меня, я б никогда так не поступил, но нужно поддерживать репутацию и…

— Я ж сказал, Гарри, мы тебя прекрасно понимаем, — перебил его Коэн. — И все мы поступаем точно так же. Когда на тебя галопом несется какая-то косматая тварь, ты ведь не начинаешь сомневаться: «А вдруг это существо относится к вымирающему виду?» Нет, ты просто отрубаешь ему голову, потому что именно так поступают герои. Ну а ты, встретив кого-нибудь, сразу его предаешь. Потому что именно так поступают негодяи.

Остальные члены Орды одобрительно закивали. Как ни странно, это тоже было частью так называемого Кодекса.

— И вы его отпустите? — спросил менестрель.

— Конечно. Ты, видимо, так ничего и не понял. Темным Властелинам всегда удается улизнуть. Думаю, тебе стоит включить в сагу стих о том, как он нас предал.

— И… о том, как я коварно пытался перерезать вам глотки. Если вы не против, конечно, — попросил Злобный Гарри.

— Хорошо, — с важным видом произнес Коэн. — Напиши, что он сражался, аки тигр разъяренный.