Хрун отбился от соперника ногами, поспешно вскочил… и обнаружил перед собой бешеную, с раздувающимися ноздрями, вытянутую морду дракона.

Выброшенная вперед нога Хруна заехала пытающемуся встать Льартесу в висок. Повелитель драконов обмяк.

Дракон испарился. Огненный шар, катившийся в сторону Хруна, сразу померк и долетел до цели слабым дуновением теплого воздуха. Вокруг все затихло, лишь горящие кусты тихонько потрескивали.

Хрун перебросил бесчувственного повелителя драконов через плечо и рысью направился обратно к арене. По пути он наткнулся на валяющегося без сознания Льо!рта, одна нога которого была вывернута под неестественным углом. Хрун нагнулся и, кряхтя, взвалил второго брата на свободное плечо.

Льесса и Хранитель Традиций поджидали его на помосте, выстроенном в одном конце луга. К повелительнице драконов уже вернулось самообладание, и она бесстрастно наблюдала, как Хрун сбрасывает на ступеньки у ее ног два бесчувственных тела. Окружающие ее люди стояли в почтительных позах, словно придворные.

– Убей их, – приказала она.

– Я убиваю, только когда сам этого хочу, – отрезал он. – Тем более убивать потерявшего сознание противника – непорядочно.

– А по-моему, самый подходящий момент, – возразил Хранитель.

– Тогда я их изгоняю, – объявила Льесса. – Оказавшись за пределами досягаемости магии Червберга, они лишатся Силы. И станут обыкновенными разбойниками. Тебя это устраивает?

– Да.

– Я удивляюсь твоему милосердию, ва… Хрун.

Хрун пожал плечами.

– Человек в моем положении не может позволить себе быть другим. Ему нужно думать о своем имидже. – Он оглянулся по сторонам. – Так каким же будет третье испытание?

– Предупреждаю тебя, оно очень опасно. Если хочешь, можешь уйти прямо сейчас. Однако если ты справишься с поставленной перед тобой задачей, то станешь правителем Червберга и, разумеется, моим законным мужем.

Хрун встретил ее пристальный взгляд и подумал о своей прошлой жизни. Внезапно ему показалось, что она сплошь состояла из долгих сырых ночей, проведенных под открытым небом, и отчаянных схваток с троллями, городскими стражниками, бесчисленными бандитами и порочными жрецами. По крайней мере трижды он вступал в бой с самыми настоящими полубогами – а все ради чего? Да, ради сокровищ, это он признавал – но куда эти сокровища подевались? Спасение девиц-беглянок несло в себе некую преходящую награду, но в большинстве случаев все заканчивалось тем, что он устраивал их в каком-нибудь городе и наделял щедрым приданым. Дело в том, что по прошествии определенного периода времени даже у самой покладистой экс-девственницы просыпались собственнические чувства и она уже без особой симпатии относилась к порывам Хруна спасать ее товарок по несчастью. Короче, жизнь дала ему очень немногое – в основном репутацию и сеть шрамов. А быть правителем, небось, занятно… Хрун ухмыльнулся. С такой основой, когда под рукой драконы и отряд добрых воинов, можно стать по-настоящему опасным противником.

Кроме того, девчонка недурна собой.

– Ну как? – поинтересовалась она.

– А я что, опять буду сражаться без оружия? – спросил Хрун.

Льесса подняла руки и сняла с себя шлем, распустив по плечам локоны рыжих волос. Затем она расстегнула брошь, скреплявшую ее платье. Под ним ничего не было.

Хрун окинул Льессу быстрым взглядом, и в его голове защелкали две воображаемые счетные машинки. Одна оценивала золото в ее браслетах, тигровые рубины, вставленные в перстни на пальцах ее ног, бриллиантовые блестки, украшающие ее пупок, и две в высшей степени оригинальные завитушки из серебряной филиграни. Вторая машинка была подключена прямо к его либидо. И та, и другая выдали результаты, которые пришлись Хруну по душе.

Поднимая руку, чтобы предложить ему стакан вина, Льесса усмехнулась и сказала:

– Думаю, на этот раз оружие у тебя найдется.

– Он-то не пытался тебя спасти, – Ринсвинд выдвинул этот довод в качестве последнего аргумента.

Волшебник отчаянно цеплялся за пояс Двацветка, пока дракон медленно описывал круг, наклоняя мир под угрожающим углом. Свежеприобретенные познания о том, что чешуйчатая спина, на которой он сидит, существует в виде трехмерной мечты наяву, не успокаивали выворачивающего душу головокружения. Его мысли постоянно сбивались на то, что случится, если Двацветок вдруг позволит себе расслабиться.

– Даже Хрун не смог бы справиться с арбалетами, – решительно заявил турист.

Как только дракон поднялся над клочком леса, где все трое провели сырую и беспокойную ночь, из-за Края появилось солнце. Мрачные синие и серые краски предрассветной поры немедленно превратились в сверкающую бронзовую реку, которая текла через весь мир, вспыхивая золотом там, где на ее пути встречался лед, вода или световая дамба[9].

Перед ними на фоне неба торчал миллиарднотонный абсурд, более известный под именем Червберга. Зрелище не из самых дурных, пока Ринсвинд не повернул голову и не увидел, как тень горы медленно расползается по облачному пейзажу мира…

– Ты видишь что-нибудь? – спросил Двацветок у дракона.

«Я вижу, что на вершине горы идет сражение», – последовал мягкий ответ.

– Понял? – обратился Двацветок к Ринсвинду. – Может быть, Хрун сейчас сражается за свою жизнь.

Ринсвинд сохранял молчание. Двацветок немножко подождал и обернулся. Волшебник напряженно смотрел в никуда, губы его беззвучно шевелились.

– Ринсвинд?

Волшебник издал тихий каркающий звук.

– Прости, – извинился Двацветок. – Что ты сказал?

– …До земли… так далеко лететь… – пробормотал Ринсвинд.

Его взгляд сфокусировался, в глазах мелькнуло озадаченное выражение, а потом они расширились от ужаса. Волшебник неосторожно посмотрел вниз.

– Аргх, – высказался он и начал сползать со спины дракона.

Двацветок подхватил его.

– В чем дело?

Ринсвинд попробовал закрыть глаза, но у воображения век не было, а потому оно пялилось почем зря.

– Ты что, не боишься высоты? – кое-как выговорил он.

Двацветок посмотрел вниз, на крошечный пейзаж, покрытый пятнышками облачных теней. Вообще-то, мысль о страхе даже не приходила ему в голову.

– Нет, – ответил он. – С какой стати? Я всегда говорил, что все равно, с какой высоты падать – с сорока футов или с четырех тысяч фатомов. Все равно будешь мертвым.

Ринсвинд попытался обдумать это беспристрастно, но так и не понял, где здесь логика. Дело ведь не в падении, а в ударе о…

Двацветок быстро поймал его.

– Держись, – ободряюще сказал он. – Мы почти прилетели.

– Как бы мне хотелось вернуться в Анк-Морпорк, – простонал Ринсвинд. – О боги, как бы я хотел снова ощутить под собой твердую землю!

– Интересно, а драконы могут долететь до звезд? – вслух задумался Двацветок. – Вот было бы здорово…

– Ты чокнулся, – решительно заявил Ринсвинд.

Турист ничего не ответил, и волшебник, заглянув через его плечо, увидел, что Двацветок со странной улыбкой уставился на бледнеющие звезды.

– Даже не думай об этом, – с угрозой прошипел Ринсвинд.

«Человек, которого вы ищете, разговаривает с хозяйкой драконов», – сообщил Девятьстеблей.

– М-м? – отозвался Двацветок, не сводя глаз со звезд.

– Что? – пихнул его в бок Ринсвинд.

– Ах да. Хрун, – вспомнил Двацветок. – Надеюсь, мы подоспели вовремя. А теперь вниз! Держись поближе к земле!

Ветер усилился и превратился в посвистывающий ураган. Ринсвинд открыл глаза. Вернее, они распахнулись под напором воздуха, и этот напор никак не давал им закрыться.

Плоская вершина Червберга нависла над ними, угрожающе накренилась, после чего, кувырнувшись в воздухе, превратилась в зеленое пятно, которое принялось быстро мелькать. Крошечные леса и поля слились в стремительно несущееся лоскутное одеяло. Короткая серебристая вспышка на фоне пейзажа могла означать небольшую речушку, которая переливалась через край плато. Ринсвинд попытался вытеснить из своих мыслей воспоминание о падающей воде, но оно очень даже неплохо проводило там время, наводя ужас на других обитателей и пинками расшвыривая мебель.