Еще более темная тень медленно прокралась вдоль одной из стен «Барабана», прошмыгнув в нескольких шагах от двух троллей, которые охраняли дверь. Ринсвинд обливался потом. Если тролли услышат слабое позвякивание, доносившееся из висевшего у него на поясе мешочка…

Один из охранников постучал своего коллегу по плечу, издав при этом звук, похожий на удар одного камешка о другой, и указал на залитую светом звезд улицу…

Ринсвинд молнией выскочил из укрытия, развернулся и зашвырнул свою ношу в ближайшее окно «Барабана».

Визель первым заметил его. Мешочек, медленно поворачиваясь в воздухе, пролетел по дуге через весь зал и лопнул, ударившись о край стола. Мгновение спустя по полу, вращаясь и сверкая, раскатились золотые монеты.

В комнате внезапно воцарилась тишина, если не считать слабого звона золота и поскуливания раненых. Визель, выругавшись, прикончил убийцу, с которым дрался, и заорал:

– Это ловушка! Никому не двигаться!

Шесть десятков людей и дюжина троллей застыли на месте, разом перестав шарить по полу.

Дверь отлетела к стене в третий раз. Два тролля ворвались в «Барабан», захлопнули за собой дверь, задвинули тяжелый деревянный засов и скатились вниз по ступенькам.

Снаружи донеслось внезапное крещендо бегущих ног. И дверь распахнулась в последний раз. В сущности, она просто взорвалась, огромный деревянный засов отлетел в противоположный конец зала, и даже дверная коробка не выдержала.

Дверь и коробка приземлились на один из столов, и тот разлетелся в щепки. Пару мгновений стояла гробовая тишина, но вдруг застывшие участники драки заметили, что куча деревянных обломков подозрительно зашевелилась. Это Сундук бешено встряхивался, выбираясь из-под досок.

В зияющем дверном проеме появился Ринсвинд и швырнул еще одну золотую гранату. Она врезалась в стену и рассыпалась дождем монет.

Внизу, в подвале, Пузан поднял глаза, что-то буркнул под нос и продолжил свою работу. Весь запас свечей, заготовленный на наматывающую зиму, был уже разложен по полу и перемешан с щепками для растопки. Пузан принялся ворочать бочку с ламповым маслом.

– «Страх-и-в-ванне», – пробормотал он.

Ручейки масла хлынули на пол, закружившись водоворотами вокруг его ног.

Визель, лицо которого превратилось в маску ярости, бросился вперед. Ринсвинд тщательно прицелился и залепил мешочком с золотом прямо ему в грудь.

Аймор что-то выкрикнул и ткнул обвиняющим пальцем в сторону Ринсвинда. Один из воронов сорвался со своего насеста среди балок и камнем упал на волшебника, выставляя растопыренные сверкающие когти.

Долететь ему не удалось. Когда он был примерно на полпути к цели, Сундук подскочил на своей подстилке из щепок, на мгновение откинул в полете крышку и снова захлопнул ее.

Мягко приземлившись, Сундук опять слегка приоткрыл крышку. Ринсвинд увидел, как язык, длинный, как пальмовый лист, и багровый, как красное дерево, слизнул несколько приставших перьев.

В тот же самый миг с потолка грохнулась гигантская люстра-колесо, погрузив зал в темноту. Ринсвинд свернулся как пружина, подпрыгнул на месте и, ухватившись за балку, – откуда только сила взялась, – забросил себя на относительно безопасное перекрытие.

– Потрясающе, правда? – произнес чей-то голос у него под ухом.

Внизу воры, убийцы, тролли и торговцы, все одновременно, осознали, что находятся в помещении, передвижение по которому крайне затруднено из-за разбросанных по полу золотых монет. Кроме того, среди угрожающе маячащих во мраке силуэтов присутствовало нечто совершенно ужасное. В едином порыве участники сражения бросились к двери. Только никто из них понятия не имел, где эта дверь находится.

Ринсвинд, наблюдающий за хаосом с потолочной балки, перевел изумленные глаза на Двацветка.

– Это ты срезал люстру? – свистящим шепотом осведомился он.

– Ага.

– Как ты здесь очутился?

– Я решил, что мне лучше не путаться под ногами.

Ринсвинд обдумал эту резонную мысль. Возразить ему было нечего.

– Настоящая потасовка! – добавил Двацветок. – Я даже представить не мог, что со мной такое случится! Как ты думаешь, наверное, мне следует их поблагодарить? Или это все ты устроил?

Ринсвинд тупо посмотрел на него.

– По-моему, пора спускаться, – глухо сказал он. – Все разбежались.

Он протащил Двацветка через завалы ломаных столов и поднял по ступенькам. Они вырвались в хвост уходящей ночи. На небе еще задержались несколько звезд, но луна уже опустилась за горизонт, а у Края виднелось слабое серое свечение. Что самое главное, улица была пуста.

Ринсвинд принюхался.

– По-моему, пахнет маслом, или мне только кажется? – спросил он.

Тут из темноты выступил Визель и ловкой подножкой сбил волшебника с ног.

На верхней площадке подвальной лестницы Пузан опустился на колени и сунул пальцы в коробок со спичками. Спички оказались отсыревшими.

– Убью чертову кошку, – пробормотал он и стал на ощупь искать запасной коробок, который обычно лежал на полочке у двери.

Коробка на месте не оказалось. Пузан произнес нехорошее слово.

В воздухе рядом с ним возникла зажженная лучина.

– ВОТ, ВОЗЬМИ.

– Спасибо, – поблагодарил Пузан.

– НЕ ЗА ЧТО.

Трактирщик спустился по ступенькам, чтобы бросить лучину в подвал. Внезапно его рука застыла в воздухе. Он посмотрел на пламя, наморщил лоб и, обернувшись, поднял лучину вверх, чтобы осветить помещение. Толку от маленького огонька было мало, но все же его слабого света хватило, чтобы придать темноте некую форму…

– О нет… – выдохнул Пузан.

– О ДА, – возразил Смерть.

Ринсвинд покатился по земле.

Сначала он решил, что Визель проткнет его на месте. Но действительность оказалась значительно хуже. Визель решил подождать, пока волшебник встанет.

– Вижу, у тебя имеется меч, волшебник, – спокойно сказал вор. – Я предлагаю тебе подняться. Посмотрим, как ты владеешь клинком.

Ринсвинд как можно медленнее поднялся на ноги и вытащил из-за пояса короткий меч, который несколько часов и сотню лет назад отобрал у одного из охранников. Меч был тупым и коротким по сравнению с тонкой, как струна, шпагой Визеля.

– Но я не умею фехтовать, – провыл он.

– Прекрасно.

– А ты знаешь, что волшебника нельзя убить холодным оружием? – в отчаянии спросил Ринсвинд.

Визель холодно усмехнулся.

– Слышал, – сказал он. – Жду не дождусь, когда проверю это на практике.

Он сделал выпад.

Чисто случайно Ринсвинд отразил удар. Волшебник потрясенно отдернул руку, благодаря тому же счастливому стечению обстоятельств парировал второй удар и принял третий в грудь на уровне сердца.

Послышался звон.

Торжествующий рык замер у Визеля в горле. Он выдернул шпагу и опять ткнул ей в волшебника, который стоял ни жив ни мертв от ужаса и чувства вины. Снова послышался звон, и из-под балахона Ринсвинда посыпались золотые монеты.

– Значит, у тебя вместо крови течет золото? – прошипел Визель. – Интересно, а в своей общипанной бороденке ты тоже умудрился припрятать золотишко, ничтожный…

И он завес шпагу для последнего удара, но мрачное зарево, разгорающееся в дверях «Порванного Барабана», вдруг мигнуло, чуть померкло и взметнулось вверх ревущим огненным шаром, который выгнул стены наружу и поднял крышу на сотню футов в воздух, прорвавшись брызгами раскаленной докрасна черепицы.

Визель обескураженно уставился на бушующее пламя. И тут Ринсвинд прыгнул. Он поднырнул под правую руку вора, его меч, описав крайне неумелую дугу, ударил Визеля плашмя и вылетел из ладони волшебника. Под дождем из искр и капель горящего масла Визель выбросил вперед затянутые в перчатки руки, схватил Ринсвинда за шею и начал душить, пригибая волшебника к земле.

– Это все ты виноват! – заорал он. – Ты и твой чертов ящик!

Его большой палец нащупал сонную артерию Ринсвинда. «Вот и все, – подумал волшебник-недоучка. – Хотя куда б я ни попал, хуже, чем здесь, уже не будет…»