Ульв чуть опустил ружье.
— Все наши беды от чужеземцев — лучше бы вы ушли и оставили нас в покое. Мы привыкли жить по-своему. У магтов всегда была сила, и они убивали, но они и помогали. Все было просто и понятно. Вы все изменили, а теперь хотите, чтобы я вам помогал.
— Да не нам! — взорвался Брайн. — Не нам, а себе! Может, ты и прав, может, вам и не следовало пускать к себе инопланетников, но сейчас речь о другом. Так или иначе, хорошо это или плохо, но Дис уже вступил в контакт с остальным миром, хотя и не лучшим образом. Сейчас вам надо разобраться со своими делами, неужели тебе не понятно?!
Ульв колебался: трубка замерла у него в руке, а на лице отразилась растерянность. Мир вокруг него стремительно менялся, и нелегко было разобраться в происходящем. Может ли убийство одного человека предотвратить гибель целой планеты? Оправдывает ли цель средства? Где правда? Внезапно он сунул ружье за пояс, отошел к стене и уселся на пол.
— Надоело мне все это, — сказал Талт, убирая пистолет в кобуру. — Вы себе представить не можете, как я буду рад убраться отсюда подальше. Пусть они тут все подохнут — меня это больше не касается. — И бросив настороженный взгляд в сторону Ульва, он вышел из комнаты.
Брайн повернулся к Леа. Девушка уже пришла в сознание и, широко раскрыв глаза, смотрела в потолок.
— Они бежали… — сказала она абсолютно бесцветным голосом, — бежали по коридору мимо моей комнаты. Они убили доктора Стайна — я сама видела — его зарезали, а труп разрубили на куски. А потом… Потом кто-то вошел в комнату, и больше я ничего не помню. — Она медленно подняла голову и посмотрела на Брайна. — Где я? Что случилось с остальными?
— Они погибли… все погибли. Магты взорвали нашу штаб-квартиру. Тебя спас Ульв — дисанец, которого мы встретили в пустыне. Он спрятал тебя здесь, а потом нашел меня.
— Когда мы улетаем? — спросила Леа, поворачиваясь лицом к стене.
— Сегодня последний день — в полночь истекает срок ультиматума. Ниджорцы пришлют за нами корабль. Но мы еще не закончили работу. Я привез труп магта — ты должна произвести вскрытие и разобраться, что там такое. Это надо сделать, потому что…
— Ничего уже нельзя сделать, — отрешенно сказала девушка. — Ничего, только улететь. Я сделала все, что могла. Пожалуйста, вызови корабль — я хочу улететь отсюда.
Брайн закусил губу. Ничто не могло вывести ее из апатии — слишком много событий обрушилось на нее за последние дни, слишком много пришлось ей увидеть и пережить, и вот — полная отрешенность, глубокий шок… Он бережно повернул девушку лицом к себе — в глазах у нее стояли слезы.
— Увези меня отсюда, Брайн. Пожалуйста, увези меня домой.
Брайн заставил себя ободряюще улыбнуться, но ему было совсем не весело. Время летело, операция проваливалась, а он не знал, что предпринять. Это вскрытие — последний его шанс. Но как заставить Леа? Пока она в таком состоянии, ничего не получится. Он поискал глазами аптечку, но не нашел — очевидно, Талт унес ее обратно в машину. Может, там найдутся какие-нибудь транквилизаторы.
Талт сидел в вездеходе и изучал ленту самописца. Когда открылась дверца, он нервно вздрогнул и потянулся было за пистолетом, но, увидев Брайна, успокоился.
— Это вы, Бренд? А я подумал, что это ваш туземец. Как-то неуютно я себя чувствую в его обществе. Дурацкое положение! Радио использовать нельзя, а мне нужно срочно поговорить с Хисом. Тут такое дело…
— Какое дело? — не понял Брайн. — О чем это вы?
Талт протянул ему ленту.
— Взгляните сами. Это запись показаний счетчика Гейгера, сделанная сегодня ночью. Красные вертикальные линии отмечают пятиминутные интервалы времени, а черная горизонтальная линия показывает уровень радиации. Вот видите, она поползла вверх — в этот момент началась атака.
— Но тут дальше сильный всплеск!
— Совершенно верно. Уровень сильно повысился — мы с вами тогда как раз пробирались через завал. Пока рано делать выводы, во многих замках наблюдается повышенный радиационный фон, но такого скачка я еще не видел.
— Вы хотите сказать… — Брайн весь напрягся.
— Не знаю. Наверняка ничего сказать не могу. Надо сравнить эту запись с теми, что хранятся у нас в лагере. Может, это просто случайное повышение естественного фона, а может — какая-то аппаратура или тактическая атомная бомба, вроде той, что они один раз применили против нас. Какая-то сволочь продала им несколько таких бомб.
— А кобальтовая бомба может дать такой след?
— Все может быть, — ответил Талт, быстро укладывая аппаратуру. — Если, например, старая бомба или корпус поврежден…
— Ну так почему вы не свяжетесь с Хисом по радио? Надо ведь ему сообщить!
— Я не хочу, чтобы нас слышали люди дедушки Крафта. Если мои выводы подтвердятся, мы сами справимся с этим делом — без них. И нужно еще все основательно проверить, а я устал как собака, после этого рейда голова раскалывается. Давайте сгрузим ваш труп, и я поеду в лагерь.
Он помог Брайну вытащить мертвого магта из машины и сел за руль.
— Подождите, Талт. Может, у вас найдется какое-нибудь лекарство для Леа. С ней творится что-то непонятное: ничего не желает слушать, ничего не хочет делать и, похоже, вообще ничего не хочет. Лежит на диване, смотрит в потолок и все время просит забрать ее отсюда.
— Где-то тут было, — Талт полез в аптечку. — Наши врачи называют такое состояние «синдром убийства». Если тебе с детства внушили отвращение к насилию, а потом вдруг приходится воевать, стрелять, даже убивать — это очень трудно. Наши парни впадали в прострацию, некоторые сходили с ума… Ага, вот оно! — Он достал запечатанный пакет. — Хорошая штука. По-моему, тут намешано всяких наркотиков, но действует безотказно. На время человек забывает все, что с ним происходило в последние десять-двенадцать часов, потом, конечно, вспоминает, но шок слабеет или совсем проходит. Желаю удачи!
— Счастливо! — ответил Брайн и пожал ему руку. — Если это действительно бомбы, дайте мне знать.
Он выглянул наружу и, убедившись, что улица пуста, нажал кнопку у дверей. Створки раздвинулись, пропуская вездеход, и снова закрылись, как только он выехал на улицу. Брайн прислушался к удаляющемуся рокоту мотора и отправился обратно к Леа.
Ульв в прежней позе сидел у стены, а девушка тихо лежала на диване. В пакете, который он взял у Талта, оказался одноразовый шприц. Леа покорно дала сделать себе укол и почти сразу же заснула.
Теперь оставалось только ждать результата (опять ждать!), и Брайн решил заняться магтом. Притащив труп в комнату, он положил его на стол и содрал с тела пропитанный кровью плащ. Под плащом обнаружился обычный дисанский пояс с оружием — его Брайн тоже снял. Теперь перед ним лежало нагое тело.
По своему строению тело это ничем не отличалось от тела любого другого человека. Теория Брайна разваливалась на глазах. Получалась полная ерунда. Как все-таки объяснить эмоциональную стерильность магтов? Мутация? Брайн не понимал, что это может быть за мутация такая. Нет, должно что-то здесь быть! Должно быть в этом теле что-то чужое, враждебное, не человеческое. Сейчас судьба этого мира целиком зависит от них с Леа, да еще от ленты Талта…
Леа спала, и когда она проснется, Брайн не знал, а будить ее не хотелось. Некоторое время он задумчиво смотрел на девушку, прикидывая, сколько нужно времени, чтобы подействовало лекарство, потом решил, что часа будет достаточно. Придется разбудить ее в полдень — останется ровно двенадцать часов до конца света. А сейчас надо связаться с профессором Крафтом. Брайн хотел иметь гарантии, что в случае провала сможет унести ноги на ниджорском корабле. Связь с эскадрой осуществлялась через тайный ретрансляционный передатчик в пустыне, и если этот передатчик тоже уничтожен, то на ниджорцев можно не рассчитывать — со своей портативной рации Брайну их никак не вызвать. Лучше выяснить этот вопрос сейчас, — подумал он. — Потом поздно будет.
Ниджорская эскадра отозвалась быстро:
— Говорит дежурный радист. Сейчас я соединю вас с командующим Крафтом. Ждите…
