давно уже не гонюсь за победой или какими-то чувствами, Злот. Просто мне с тобой хорошо. Было хорошо! Пока ты не принял этот ужасный и жестокий Указ о казни. Я уважала тебя, Злот! Мне было с тобой легко общаться. И ты притягивал меня чем-то к себе. Я думала, я хотела… Ну… попробовать. Быть вместе, понимаешь? Может, мы с тобой действительно подходим друг другу, как все говорят? – Катерина подошла к Магистру так близко, что он не только чувствовал на своей груди ее горячее дыхание, но и ее дрожь передалась всему его телу. – Какое счастье, что уже завтра я не буду помнить этого кошмара! – прошептала она и, закрыв глаза, прильнула своими губами к губам Злота.

Магистр разом напрягся, повернул голову, уходя от поцелуя, и постарался не дать воли чувствам. Но Екатерина уже целовала его щеку, подбородок, спускалась ниже по шее, к груди.

– Что ты делаешь? – хрипло спросил он.

– Не знаю. Пока я – еще я, я пытаюсь понять, можешь ли ты мне нравиться? Способен ли затмить мое несчастливое прошлое? И покорить мое настоящее.

– Ну, если мы оба этого хотим...– бутылка с недопитым вином полетела куда-то прочь, а Злот крепко притянул женщину к себе.

Его губы были нежными и настойчивыми, его руки – сильными и уверенными, а ласки приятными и все более нарастающими. И в комнате становилось жарко уже не от камина. Злот нашел за спиной Катерины стягивающие ее платье завязки. Они были промокшими от дождя и никак не развязывались. Тогда он просто рванул ткань в обе стороны, разрывая платье по швам и освобождая желанное тело от одежды. Как самую большую драгоценность, он подхватил женщину на руки и понес ее к себе на кровать…

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Казнь

– Доброе утро, Леокадия.

– О! Доброе утро, мой господин! Вы куда-то уходите?

– Да, в Баграс. На двенадцать часов назначена казнь. Я должен там присутствовать. Что с погодой, не интересовалась? Все также льет дождь?

– Дождя вроде бы нет. Но небо затянуто тяжелыми тучами. Скорее всего – снова польет. В таком виде Вы промокните.

– Хм. Ладно, я схожу за плащом. А ты вели пока кучеру собираться. Я поеду в карете. Ненавижу летать в сырую погоду. Давай, поторопись.

– Сию минуту будет исполнено, мой господин. А Вы разве не позавтракаете? Или планируете поесть у Вашей сестры?

– У Георгины? – Злот скривился, вспоминая ужасные завтраки родной сестры. «Горячее сладкое молоко и непременно – тортик». – Нет, у Георгины завтракать не хочется. Собери мне что-нибудь из дома. Я дорогой перекушу.

– Хорошо. А госпожа Екатерина?

– Что – госпожа Екатерина? – Злот пристально посмотрел на экономку, и Леокадия занервничала под его тяжелым взглядом.

– Я имела в виду, сложить ли ей завтрак с собой? Она едет с Вами?

– Нет. Госпожа Екатерина сейчас спит. Будить ее не следует. Выспится – сама выйдет на завтрак. Да, Леокадия, раз уж о ней зашла речь,