– Я просто хочу, чтобы ты уничтожила портал, – он улыбнулся. – Просто.

– Его… можно уничтожить?

– Конечно. Но сделать это можешь только ты.

– Я… Что за… Почему?

– Я живу в вашем мире почти семьдесят лет. Все это время я собирал информацию.

– И убивал людей? – не выдержала я.

– Автомобильный транспорт убивает в тысячу раз больше. Но ты же не предъявляешь ему претензий, правда?

Я молчала.

– Портал – возмутительное нарушение мировых законов, физических и мистических, всяких. Шестьдесят шесть лет я искал способ его уничтожить. Но нашел только сейчас… когда встретил тебя.

– Мне гордиться?

– Тебе заткнуться и молчать. Твоя мать рассказала мне все об отношениях с твоим отцом…

Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони:

– Сволочь!

– Спокойно, – он мерзко ухмыльнулся. – У них была романтическая любовь. Твоя мать не имела понятия, кто он такой.

– А кто он?

Я прикусила язык: это была еще одна его победа. Я подчинилась и не позвонила Инструктору, я послушалась и пришла на встречу в ресторан, я дала втянуть себя в разговор… И вот только что открыто признала, что о собственном отце знаю меньше, чем эта Тень.

Усмехаясь, мой собеседник положил ложечку на край блюдца:

– Я тебе скажу… Потом. А сейчас сними свой кулон… Я не буду его отбирать, не бойся.

Красная полоска на моей шее была все еще видна, поэтому, прежде чем снять цепочку, мне пришлось размотать на шее тонкий шифоновый шарф. Серебряный «глаз» лег на край темно-красной накрахмаленной салфетки. Внутри у меня нарастало тоскливое чувство, что я все делаю не так, совершаю ошибку и с каждой секундой все глубже вязну в трясине.

– Ты крови не боишься?

Я быстро глянула на него. Герман держал кончиками пальцев маленький тонкий скальпель:

– Пары капель будет достаточно. Сама сделаешь или тебе помочь?

Я помотала головой. Страшнее уже не будет; что такое маленький надрез на коже для человека, который вот прямо сейчас предает друзей и вступает в сговор с Тенью?

Я провела скальпелем по фаланге указательного пальца. Почти не почувствовала боли. В первую секунду показалось, что надрез слишком маленький, трусливый и крови нет, но почти сразу поверх тонкой белой линии выступили густые темно-красные капли. Первая упала на салфетку…

Вторая попала на амулет. И зашипела, как кислота, закипела, испаряясь, а серебряный кулон вдруг замерцал, бросая отблески на скатерть, засветился изнутри, по цепочке запрыгали крохотные молнии, и ощутимо запахло озоном. Кровь пропала; мой кулон полностью очистился, и только на бордовой салфетке были видны черные следы – похоже, копоти.

Новые красные капли бежали по моей руке, опасно подбираясь к рукаву. Я зажала порез бумажной салфеткой.

– Вот что надо сделать, – тихо и буднично заговорил Герман. – Ты пойдешь вниз – к порталу. С тобой должен быть человек – такой, чтобы пошел без принуждения, ни о чем не спрашивая. Перед порталом отдашь ему амулет. Капнешь на серебро своей кровью. После этого человека с твоим амулетом втянет в портал, в мир Теней.

Я молчала, зажав палец салфеткой.

– Вот эта вещь, – он смотрел на мой амулет, – по сути своей ключ. В широком смысле слова. Активировать кровью, закрепить жертвой…

– Человеческой.

– Ну да, а какой еще? Человеческая жертва – годная, универсальная вещь, используется широко и повсеместно, не притворяйся наивной… Когда ты все это проделаешь, портал закроется изнутри. Навсегда.

Кровь уже унялась. Запеклась на месте пореза. Мама говорила, у меня хорошая свертываемость…

Мама.

– И сразу вернешься ко мне, – сказал Герман. – Получишь свою маму в целости и невредимости. И я тебе расскажу, кем на самом деле был твой отец… Кем он есть, ведь он не умер.

Я молчала. У меня не было оснований верить этому человеку… этой Тени. Но был ли у меня выбор?

– Зачем тебе… – я начала спрашивать и запнулась. Догадалась сама: – Значит, портала не будет… и ты навсегда останешься в нашем мире?

Он кивнул.

– Ты бессмертный… Тебя нельзя уничтожить… С каждым годом, с каждой новой жертвой ты будешь становиться сильнее…

Он кивнул с энтузиазмом:

– Вот именно! Представляешь, как выгодно со мной дружить? Не ссориться – а, наоборот, быть моим союзником?

– Но все Тени, которые есть сейчас в нашем мире…

– Какие «все Тени»? – в голосе его прорвалось раздражение. – Несколько неудачников, которых вы еще не поймали, будут сидеть тихо, как мышь под метлой. В этом мире будет одна Тень.

– Одна бессмертная, неуничтожимая, практически всесильная…

Он засмеялся:

– Насчет всесильная – ты льстишь, но в основном так и есть. И эта Тень будет твой друг, заметь. Твой друг.

Я медленно и тщательно намотала на шею шифоновый шарфик. Амулет по-прежнему лежал на столе. Герман тактично молчал – видимо, по его сценарию предполагалось дать мне время на раздумья.

В ресторане по-прежнему никого не было. Наверное, неслучайно. Официанты, собравшиеся у стойки в дальнем конце зала, переговаривались тихо и вроде бы удивленно. Я вдруг поняла, что обдумываю его слова и отношусь к ним совсем не так, как относилась вначале. Мама будет жить… Отец не умер… может, они еще встретятся?

– Я должна бросить человека… в портал?

– Одного чужого человека. В обмен на жизнь твоей мамы. Совсем небольшая цена.

– А посвященные, которые… Лиза, Пипл, Гриша, Леша…

– Таких, как они, я обычно убиваю. Но если ты будешь моим другом и за них попросишь, я не смогу тебе отказать. Я же не отказываю друзьям.

– Почему я должна тебе верить?!

– Потому что я не вру. У тебя, посвященная, все в порядке с интуицией, ты понимаешь и чувствуешь, что я тебя не обману… Иди, работай. Время не стоит на месте.

Я сгребла в пригоршню амулет вместе с цепочкой. Решение уже было принято, я просто не хотела с ним смириться. Я боялась, не хотела себе признаваться, но решение было принято…

Зазвонил мой телефон. На экране высветилось: «Сэм».

– Вот кто пойдет с тобой без вопросов, – небрежно сказал Герман. – Но, может, он тебе дорог? Тогда возьми кого-то другого…

Я молча вышла из ресторана. Официанты глядели мне вслед, будто я была призраком.

Я очень спешила. Ведь решение было принято, и я боялась струсить по дороге. Если сейчас задумаюсь, если попытаюсь найти другой выход – все, струшу, впаду в ступор, хлопнусь в обморок, мама умрет.

– Даша!

Сэм должен был ждать меня возле бейсбольного поля, а я туда еще не добежала. Взгляд мой никак не мог сфокусироваться – прыгал по лицам, пытаясь выхватить из толпы того, кто меня окликнул…

Он оказался совсем рядом. Миша. Бледный, на щеках пятна, волосы растрепаны:

– Даша, можно тебя на минутку?

Как некстати.

– Я спешу, – пробормотала я.

Он преградил мне дорогу:

– Если я не скажу сейчас, потом не решусь никогда… Я люблю тебя. Я полюбил, когда первый раз увидел. Пожалуйста, будь моей женой. По-настоящему. На всю жизнь.

Он взял меня за руку. Он ждал ответа, но я не могла говорить: пропал голос.

Почему сегодня? Почему именно он? Мужчина, с которым я связана большим, нежели просто симпатия. Сказано ведь, что мы любим людей за добро, которое им сделали, а ненавидим за зло, которое им причинили. Этот человек сейчас жив потому, что я спасла его. А спасла оттого, что между нами с первой встречи протянулась невидимая нитка…

Струшу! Сейчас струшу, и все пойдет прахом.

Я выдернула свою руку резко. Даже грубо. У него расширились зрачки:

– Ничего не скажешь?!

Я развернулась и побежала прочь.

Сэм ждал меня возле бейсбольной площадки. Рядом блестел боками его великолепный мотоцикл.

– Сейчас еще рано ехать к самолетикам, но если ты освободилась – перекусим где-нибудь?

Я замотала головой:

– Сэм… Обстоятельства изменились. Я играю в урбанистическую фэнтези-игру, сегодня у меня… внезапно… срочная миссия. Мне одной идти страшно. Сходишь со мной?