старого чудака, изучающего какой-нибудь замшелый обломок древности. Внезапно веревка кончилась, и, опустив светильник, я заметил, что следы пропали.

«Что за безрассудный упрямец! Он заблудится», – подумал я, испуганный не на шутку.

В это время я услыхал отдаленный зов. Я ответил на него, подождал немного и снова крикнул. Слабое эхо раздалось вдалеке.

Видимо, Нильс удалялся от меня, сбитый с толку отзвуками в низких коридорах. Нельзя было медлить ни минуты. Я воткнул факел в глубокий песок, чтобы потом можно было вернуться к «путеводной нити», и бросился вперед, вопя как сумасшедший. Я не хотел терять из виду светильник, но, увлеченный поиском, свернул в боковой проход, откуда доносился голос профессора. Вскоре огонь его факела блеснул передо мной. Когда Нильс дрожащей рукой схватил меня за руку, я понял, какого страха он натерпелся.

– Скорее прочь из этого ужасного места, – сказал он, утирая со лба крупные капли пота.

– Идемте; мы недалеко от путеводной нити. Сейчас я найду ее – и мы спасены.

Но прежде чем я договорил эти слова, меня охватила дрожь: перед нами был настоящий лабиринт узких тоннелей.

Пытаясь отыскать дорогу по тем приметам, которые я запомнил, торопясь к Нильсу, я шел по следам на песке. Наконец мне показалось, что мы вот-вот доберемся до моего светильника. Но ни единого отблеска не было видно. И тут, опустившись на колени, чтобы лучше рассмотреть землю, я понял, что мы идем по чужим следам. Среди них ясно различались отпечатки босых ног – но с нами не было проводника-туземца, а Джамал носил сандалии.

Поднявшись, я обернулся к Нильсу с одним безнадежным словом: «Заблудились!», указав на предательские следы и быстро догоравший факел.

Я думал, что это напугает старика, но, к моему удивлению, он остался совершенно спокоен. Немного поразмыслив, он сказал:

– До нас тут проходили другие люди. Пойдемте за ними следом. Если я не ошибаюсь, этот путь ведет к центральным проходам, а там уж нетрудно найти дорогу.

Мы бодро зашагали вперед, но профессор оступился и так неудачно упал, что сломал ногу и едва не погасил факел. Положение казалось безвыходным. Я утратил всякую надежду, сидя возле бедняги Нильса. Он лежал, измученный усталостью, досадой и болью, и я не мог бросить его одного.

– Пол, – внезапно произнес он, – раз уж вы не хотите идти дальше, попробуем подать сигнал. Я слышал, что группа исследователей, заблудившись так же, как мы, выбралась на волю при помощи костра. Дым распространяется

дальше, чем свет или звук; проводник заметил его и спас этих людей. Разведем огонь и будем надеяться на Джамала.

– Огонь без дров?.. – начал было я, но профессор указал на полку позади меня, еле видную в темноте. Обнаружив на ней узкий футляр для мумии, я понял, что Нильс имел в виду: сухое дерево, пролежавшее здесь многие сотни лет, будет отличным топливом. Полагая, что футляр пуст, я сбросил его с полки. Но когда он упал и раскололся, наружу выкатилась мумия. Я слегка испугался, хотя давно привык к подобным зрелищам, – должно быть, опасность совсем расшатала мои нервы. Отложив в сторону маленькую мумию, похожую на куколку бабочки, я разломал футляр и поджег факелом груду обломков. Вскоре светлое облачко дыма расплылось по трем коридорам, ответвлявшимся от помещения, где мы остановились.

Пока я возился с костром, Нильс, забыв про боль и опасность, подтащил мумию ближе к себе и рассматривал ее с интересом человека, чей энтузиазм не слабеет даже перед лицом смерти.

– Идите сюда и помогите мне снять с нее пелены. Я всегда мечтал оказаться первым, кто увидит и сбережет сокровища, спрятанные в складках погребальных покровов… Да это женщина! Мы найдем здесь что-нибудь необычное и ценное, – добавил он, разматывая верхние бинты, от которых исходил странный аромат.

Я подчинился против своей воли; останки этой неизвестной женщины почему-то внушали мне благоговейный страх. Но чтобы чем-нибудь заняться и заодно развлечь моего бедного друга, я стал помогать ему. Странная мысль