Стефани улыбнулась, задумавшись над тем, как редко чувство глубокого и искреннего счастья переполняет нас, после того, как мы прощаемся с детством.

– Спасибо, – сказала она. – Спасибо вам обоим.

А затем продолжила:

– Можно спросить кое о чем? Только честно!

Винс повернулся на стуле и посмотрел на нее.

– Все что угодно, если это избавит меня от миссис Данвуди и пожарного гидранта, – сказал он.

– А меня от счет-фактуры, – подхватил Дэйв. – Хотя уйти домой, пока она не будет готова, я не смогу.

– Не позволяй этим бумажкам тобой командовать, – сказал Винс, – сколько раз повторять?

– Тебе легко говорить, – ответил Дэйв. – Сам-то уже лет десять в счета не заглядывал, не говоря уж о том, чтобы заниматься ими.

Стефани была решительно настроена на то, чтобы не позволить им уйти от ответа, или увести ее от темы и завлечь в эту перепалку:

– Ну-ка хватит, оба!

Они удивленно посмотрели на нее и замолчали.

– Дэйв, вы сказали мистеру Хэнретти из Бостона, что проработали вместе с Винсом в «Островитянине» сорок лет.

– Пусть так.

– А начали вы в тысяча девятьсот сорок восьмом, Винс?

– Это правда, – подтвердил тот. – Сначала, до лета сорок восьмого, были «Еженедельный потребитель» и «Вести торговли», которые раздавались бесплатно в магазинах на острове и на материке. Я был молод, напорист и мне жутко везло. Это тогда горели Тиннок и Ханкок. Те пожары… я бы не сказал, что газета началась с них, хотя в то время такое случалось, но они были удачным началом, это точно. У меня до тысяча девятьсот пятьдесят шестого года не было так много рекламных объявлений, как летом сорок восьмого.

– Итак, вы работаете здесь больше пятидесяти лет и за все это время ни разу не столкнулись ни с чем необъяснимым? Разве это возможно?

Дэйв Боуи был поражен:

– Мы никогда так не говорили.

– Боже правый! – воскликнул Винс, удивленный не меньше своего напарника.

Минуту-другую они держали себя в руках, но поскольку Стефани Маккен продолжала переводить взгляд с одного на другого, строго, как сельская учительница в вестерне Джона Форда, они больше не могли сдерживаться. Сначала уголки рта Винса Тигги начали подрагивать, затем у Дэйва Боуи задергался глаз. Все могло бы обойтись, но стоило им посмотреть друг на друга, как тут же оба расхохотались, словно два самых старых ребенка на свете.

– Это ты рассказал Хэнретти о «Милой Лизе»? – отсмеявшись, обратился Дэйв к Винсу. «Милой Лизой Кабо» называлась рыбацкая лодка, которую волны вынесли на берег соседнего острова Смэк в двадцатых годах. Пятеро из шести рыбаков пропали без вести, а один был найден мертвым в носовом трюме. – Как думаешь, сколько раз он слышал эту историю на нашей части побережья?

– Ой, не знаю. Интересно, где он успел побывать, прежде чем добрался до нас? – Винс начал перечислять, и вот оба снова залились оглушающим хохотом; Винс хлопал по костлявой коленке, а Дэйв звонко шлепал по пухлым ляжкам.

Стефани, нахмурившись, наблюдала за ними. Ее все это не злило и не смешило (ну если только чуточку), она просто пыталась понять, в чем причина их необузданного веселья. Сама она считала историю о «Милой Лизе Кабо» подходящей для, по крайней мере, одной из восьми статей рубрики «Необъяснимое из Новой Англии», но она не была ни глупой, ни невнимательной, чтобы не заметить, что мистеру Хэнретти этой информации явно недостаточно. По его лицу она сразу догадалась, что он уже слышал эту историю и возможно не один раз за время спонсируемых журналом исследований побережья от Бостона до Лосиного острова.

Винс и Дэйв закивали в ответ, когда она высказала свои предположения.