улыбкой, которую довел до совершенства за долгие десятилетия политических баталий.

Трижды Кенна пытался прервать овацию. И трижды был вынужден склониться перед массами собравшихся, принимая их восхищение. На четвертый раз Кенна сделал незаметный знак рукой, и его помощники по цепочке передали многочисленным клакерам, чтобы те успокоили толпу. Восторженные аплодисменты и крики быстро стихли.

– У меня есть один вопрос, прежде чем мы начнем, – сказал Кенна, и мощные громкоговорители разнесли его голос над огромной площадью. – Лучше ли вам живется сейчас, чем четыре года назад?

Толпа зашумела еще громче.

Техник из отдела новостей заметил, что стрелка популярности вышла на максимум и оставалась на этой отметке целую минуту. Он подтолкнул своего напарника, глаза которого округлились. Почти рекорд!

После того, как клакеры с некоторым трудом успокоили толпу. Кенна продолжал:

– С радостью и смирением пришел я сюда, чтобы снова просить у вас поддержки. Мои достойные оппоненты думают, что я поступаю глупо, рассчитывая на добрых, честных тружеников вроде вас...

Он сделал паузу, чтобы слушатели смогли выразить свое презрение к "достойным оппонентам". Все шло по плану.

– Но я сказал им: "Что было бы с Дьюсаблом без рабочего класса?"

Из толпы раздался пронзительный голос одного из клакеров:

– Сидели бы по уши в дерьме, вот что!

Толпа зашлась от хохота. Кенна снова улыбнулся своей отточенной улыбкой хищника:

– Спасибо, дружище!

Толпа снова засмеялась.

Однако улыбка на лице Кенны быстро сменилась выражением глубокого беспокойства.

– Ветер меняется, друзья мои, и никто лучше рабочего человека не чувствует этого. Среди трудящихся Дьюсабла в авангарде перемен всегда шел союз СДТ!

На сей раз слушатели взревели даже без подсказок со стороны людей солона. Он дождался, пока толпа сама успокоится.

– Теперь вы знаете, что я не из тех, кто прикидывается скромником, – заявил Кенна. Раздался смех. – Но с вами, мои добрые друзья, я буду честен. Ветры перемен, о которых я говорю, принесли Дьюсаблу неслыханное процветание. Полная занятость. Огромные зарплаты. Цены на рекордно низкой отметке. Частично мы должны благодарить за это тирана Уолша... ну, и моя скромная лепта... Но прежде всего мы должны благодарить за наше процветание другого человека. Речь идет о... самом Вечном Императоре!

Толпа словно взбесилась. Крики. Люди принялись хлопать друг друга по спинам. Восторженные вопли, которыми уверенно руководили клакеры, продолжали нарастать. На этот раз стрелка на приборе у техника из агентства новостей зашкаливала целых полторы минуты.

Наконец Кенна снова заговорил:

– Мои противники говорят, что после того исторического дня, когда Император вновь появился среди нас и мы его поддержали, он занимается благотворительностью.

Толпа возмущенно загудела. Кенна понимающе улыбнулся и продолжал:

– Говорят, Дьюсабл готов бежать к Вечному Императору, стоит тому только пальчиком поманить. И что с тех пор, как мы стали его доминионом, наш народ лишился независимости.

Толпа неистовствовала.

– Вы, конечно же, слышали все эти глупости и много чего другого, – продолжал Кенна. – Однако правда заключается в том, что к мнению Дьюсабла впервые в истории нашего мира начали прислушиваться. По- настоящему. Мы можем с гордостью пройти по улицам всех великих столиц Империи. А к кому обратился Император за советом в эти трудные времена? Ясное дело, к нашему любимому Уолшу, который не покладая рук трудится в зале заседаний Парламента на Прайме.

Кенна сделал глоток специального напитка, смягчающего горло, пока бушевали аплодисменты.