время, что они путешествовали, она без всякого аппетита съела лишь несколько куриных яиц.

— Еда чуть позже. Сейчас я предпочитаю услышать, что происходит, — попросила девушка.

— Заблудившийся покинул дом.

— Давно?

— Еще месяц назад. Мы забили двери и окна досками, чтобы он не выбрался, но на пятую ночь тварь сделала подкоп и удрала.

— Почему не позвали никого из нас раньше? — Девушка старалась не показывать свою растерянность. Месяц! Заблудившийся покинул жилище. Такого в Нимаде не случалось уже лет девяносто. Указывающие там работали на совесть, а патрули горожан были бдительны.

— Как же не позвали?! — обиделся Януш, сцепив узловатые пальцы. — Сразу и послали за помощью. Только когда он из Ринта прискакал, заблудившийся уже дал деру. Указывающий его поискал с неделю, да все без толку. Решил, что мертвец сбежал в пустоши.

Шерон скрипнула зубами. Какой-то новичок допустил страшную ошибку! Он должен был знать, что мертвых тянет к жилью, поближе к людям. Только так они могут унять свою злобу и боль хотя бы на краткое мгновение. Никто не исчезает в пустошах бесследно. Они всегда возвращаются обратно. Куда голоднее и злее, чем прежде.

— Указывающий уехал?

— Сказал, если будет что-то не так, позвать снова. Он один на шесть деревень фьорда. Из конца в конец девять дней пути.

— Значит, тварь живет почти целый месяц… — Она задумчиво постучала пальцем по красивым губам. — И заблудившийся все-таки вернулся…

— Восемь дней назад объявился. Мы сразу же отправили гонца.

— Боюсь, у нас не слишком приятные вести, — прочистил горло Тэо. — Мы нашли тело на дороге…

— Мужчина. Совсем молодой. У него, кажется, был темно-зеленый плащ и сапоги с красными вставками, — проронила Шерон.

Трактирщик грубо выругался, откинулся на стуле, покачал головой:

— Да. Это Лацек. Он на моей лошади уехал. Да Скованный с этой лошадью! Парня жалко! Говорил же, не стоит посылать. Тетка его теперь с ума сойдет. Эх! Все-таки достал малого заблудившийся…

— Скольких он убил?

— Выходит, что двоих. Лацека и еще одну женщину. В первый день, когда появился. Потом-то мы уже были начеку. Ну… и одного ранил. Счастье, что вы пришли. Получается, мы зря ждали у моря погоды. В Ринте о нашей беде так и не узнали…

Шерон испытывала злость. Не на жителей, а на указывающего. Он не сделал свою работу, поленился, решил, что беды не случится, и убрался в теплый и уютный город, оставив людей беззащитными. Она не знала, кто это был, но могла себе представить, что бы произошло, если бы подобную халатность допустили в землях вокруг ее города. Йозеф бы шкуру спустил с любого из них, если бы они не добили заблудившегося, как это предписывают правила, и не отправили его на ту сторону.

— Он не ломится в дома? Не нападает днем? Вы выходите на улицу?

— Почти не выходим. Береженого Шестеро хранят, госпожа. Он сейчас несколько не похож на других заблудившихся. Не то чтобы я их много за жизнь видал, но… этот какой-то странный. Крупнее. Руки и ноги, когда мертвец вернулся, стали длиннее. И… лицо вытянулось.

— Это перерождение.

Тэо слышал, что случается с некоторыми заблудившимися, если тех вовремя не убить. Тьма окутывает их, создавая новое, куда более страшное и опасное существо. Ходили слухи и об огнедышащих мертвецах и о чудовищах величиной с гору.

— Не знаю и не хочу знать, что это такое, — пробормотал трактирщик.

Шерон резко встала из-за стола:

— Мне нужен фонарь.