дороге.
Тэо с трудом поднял тяжелые веки и увидел нависающего над ним гиганта с топором. Все его мраморное тело было серым, растрескавшимся, и статуя, под которой лежал акробат, грозила рухнуть в любой момент.
— Добро пожаловать в мир живых, циркач, — совершенно неприветливо прозвучал голос Лавиани. В ее холодных глазах затаилась настороженность и опаска.
— Что случилось? — Он аккуратно попытался принять сидячее положение, и ей пришлось отступить на шаг. — И что у тебя с лицом?
— О?! Ты заметил?! Как здорово! — Сойка была полна ядовитой иронии.
— Прекрати, он не умышленно, — устало попросила Шерон откуда-то сбоку.
— Конечно же не умышленно. Если бы он такое специально сделал, я бы уже свернула ему шею. Это, мальчик, твоя работа. — Лавиани ткнула на опухшую скулу, где в скором времени должен был появиться синяк взамен почти исчезнувшего, доставшегося ей от шаутта. — Как только ты очутился в городе, то взбесился. Наверное, не терпится стать пустым. Пришлось тебя успокоить, чтобы ты не натворил глупостей.
— Эй. Прости. Я не хотел. Сейчас со мной все нормально, и я не собираюсь…
— Уверена, тогда ты тоже не собирался. Просто что-то нашло, и вот ты уже не тот, кого мы знаем. Наверное, все же правильно, что ты не носишь при себе острых вещей. Пока тебя догонишь и усмиришь, сто потов сойдет.
— Я убегал?
— Если так можно назвать твои обезьяньи кувырки.
Тэо видел, как она зла, и нащупал под волосами, у затылка, шишку.
— Камнем в меня кинула?
— Ну, раз ты соображаешь, значит, с головой все в порядке. А то наша указывающая мне едва печень не съела, опасаясь за твое здоровье. Сиди! Дай посмотрю.
Она приложила ладонь к его виску, на несколько мгновений прикрыв глаза.
— Все нормально. Череп цел, никаких внутренних кровотечений. Кружится?
— Нет.
— Нет? А должна бы. Ну, значит, все хорошо. Вот видишь, девочка. А ты нервничала.
Шерон посмотрела на Лавиани с осуждением:
— А если бы ты убила его?
— А если бы он убил нас? — резонно возразила та. — Слушайте. Я понимаю, что вы еще дети и наивности в вас по самые уши. Но все довольно серьезно. У тебя метка, мальчик. Метка той стороны. И ты, скорее всего, не избежишь участи стать пустым. А что натворишь после этого — я и думать не хочу. Пока мы вместе в одной упряжке и мне некуда от вас деться, приходится терпеть это. Но не собираюсь забывать, что в любой момент ты можешь сойти с ума. Стать чудовищем, которое, возможно, обладает магией той стороны. Понимаю, как жестоко это звучит. Но мне плевать. Это правда жизни, Тэо. И с учетом того, что ты человек не злой, то должен нам помочь уберечь всех от себя самого. Поэтому если ты почувствуешь хоть какие-то странности, перепады настроения или желание впиться мне в глотку без веской причины… Не будь рыбой полосатой. Скажи нам об этом заранее. Я, скорее всего, в любом случае выживу, но девчонка может и не пережить встречи с пустым, если ты вдруг бросишься на нее.
Шерон вежливо подняла брови, но Лавиани не смутилась:
— Да. Да. Я в курсе, что ты смелая и, когда припирает, не поджимаешь хвост. Но он не заблудившийся. И физически сильнее тебя. К тому же почти в два раза тяжелее и крупнее. Как ты будешь с ним бороться, если он схватит или ударит тебя?
— Эй! Я не собираюсь делать ничего такого! — возмутился Тэо, вставая на ноги.
— Конечно не собираешься. Но вряд ли ты сможешь поручиться за пустого, который прячется в тебе.
Акробат вздохнул:
— Считаешь, что такое повторится?
Лавиани не намерена была юлить и врать во благо не пойми чего.
— Мальчик, давай на минутку забудем о магии, той стороне, асторэ и прочем мусоре. Ты болен. А болезнь, если ее не лечить, никуда не исчезает. Она только усиливается, пожирает тело, уничтожает мозг и в итоге убивает человека. Приступы будут повторяться, и чем дальше, тем чаще. Если только…
— Если только что?
