— Тебя все, кто просит разрешения на сарайчик, по полдня за плечи тискают и в глаза заглядывают?  — Урсу несло и остановить её сейчас было просто невозможно, — да всем, кто со стороны смотрел, было ясно, куда эта панаха гнет! Все трутни точно так воинам в глаза с вечера заглядывают, нежными голосками про красивые глазки на ушко шепчут! А Сен не такой… он делом занят, ему некогда тебе на ухо всякие глупости шептать… А-аа!

Урса обхватила голову руками и тоже заревела, подвывая обиженно и зло, как зимний ветер в трубе.

— Я ничего не понимаю, — безжизненным голосом безнадежно обронила Аркстрид и тоже села, — при чем тут я… и при чем тут Сен… если он не прыгал…

— Потому что он, кроме тебя, ни одной гараны в упор не видит! — Еще сердито выкрикнула Урса, сморкаясь в кусок тряпки, — с первого дня, как появился у нас, только на тебя и смотрит… ну неужели, ты сама ничего не видишь?

— Урса… ты ошибаешься… я же некрасивая, маленькая, уродка выбракованная, — горько покачала головой ведущая, не замечая покатившихся из глаз слезинок, — если бы не дар, меня бы давно в деревню отправили… зачем я ему, если вокруг столько красивых и сильных воинов? А Милох мне вовсе не нужен… я вообще не собираюсь рожать детей… зачем нам заморыши…

— Сен сказал, — тоскливо пробормотала втора, — тут все дети будут здоровыми, и еще сказал, что нам всякие нужны. Посмотри на Хира… А про то, как он на тебя смотрит… Урса правду сказала, я давно всё заметила. Да хотела тебе позже сказать… когда все сюда переберутся, всё думала… пока не время…

Она снова вжала лицо в ладони и заплакала еще горше.

— А… дракон сказал… старейшины все круги сломать решили… — доносились сквозь рыданья сдавленные объяснения, — а он не может их наказать… драконий закон… А Сен сказал… все равно пойдет… даже если дракон не будет помогать… А дракон сказал… тут уже хватит народу, чтоб продолжать род…

— А Сен? — так и обмерла Аркстрид.

— Он сказал… — Харрис горестно всхлипнула, — что тут и без него найдется… кому продолжать.

— Ну… вот почему… вы такие… вредные! — Не найдя подходящего слова, с отчаянием выкрикнула ведущая, — почему не объяснили мне всё раньше?! Разве я стала бы разговаривать с этим… панахой! Я бы от Сена ни на шаг не отошла и сейчас была бы там, рядом, у меня же силы побольше, чем у Эргезит и трех её помощниц вместе взятых! А в круге я могла бы…

Она говорила тише и тише, все явственнее понимая, что теперь кричать и обвинять других бесполезно. Как бесполезно и думать… сколько всего она сделала бы по-другому, если можно было хоть маленький кусочек жизни прожить снова.

Аркстрид отчетливо вспомнился тот вечер, когда он сидел рядом, беспрестанно подкладывал в тарелку невиданные кушанья и, словно невзначай, мимолетно касался ее волос. Как потом крепко притиснул ее к себе, когда они подумали, что на них падает часть плывущего над этим миром сверкающего кольца, как вел ее ночью после урока магии и уверял, что темно, хотя можно было рассмотреть под ногами каждый камушек.

И еще, и еще… воспоминания посыпались как зерно из прохудившегося мешка, и внезапно оказалось, что их довольно много и все они просто кричат о том, что воображая себя сильной и умной хозяйкой, она была просто слепой дурочкой. Не замечавшей, или не желавшей замечать того, что давно хорошо рассмотрели и поняли другие.

Ведь не зря же никто даже не пытался войти ночью в его комнату… хотя в спальни к трутням воины ходят с первой ночи, как перешли в этот мир.

Ох, пресветлая Йэссатан! О чем она думает! Он же там сейчас сражается со старейшинами! А это — смертельная опасность! Но если вдруг случится чудо… и он вырвется живым, ему же нужна будет сила… и помощь!

Аркстрид резко вскочила на ноги и помчалась к домам, крикнув на бегу:

— Нужно встретить…

Харрис с Урсой соображали всего мгновение, потом тоже подхватились и помчались вслед.