- Лиля, вызови Тахира? Королю плохо...
- Что с ним?
- Не знаю... жалуется...
Лиля схватилась за сумочку. Да-да, она вводила их в моду. И сегодня все было при ней. Платок, кошелек, еще кое-что... и самое главное - мини-аптечка, без которой ее сиятельство и из дома не выходила. Несколько порошков в пакетиках.
- Алисия, я пошлю за Тахиром, дай только пару слов ему черкануть. А еще мне надо осмотреть короля.
- Ты с ума сошла?
- Алисия, не спорь со мной. К нему можно пройти? Веди!
И такой командный тон звучал в голосе графини, что Алисия повиновалась.
А вдруг и правда поможет?
Камердинер, ломавший руки у королевской спальни, и слова не сказал против. Приказал король пропускать графиню Иртон, он и будет пропускать. И держать оборону от придворных. Король занят государственными делами. И никак иначе.
Лилиан Иртон?
Ее бы не пропустили. Но... графиня была допущена ко двору, графиня дружила с ханганским лекарем, графиня могла помочь. А придворные докторусы... давно известно - высокие посты занимают далеко не самые знающие. Скорее - самые пробивные.
Да и можно ли допускать к королю людей, которые его сильно не любят за указы о гильдиях?
Лучше уж Лилиан Иртон. Слухи-то о ней ходит хорошие...
***
Ровно через десять минут Лиля опустилась на колени перед Эдоардом. Его величество открыл глаза.
- Вы?
- Ваше величество, молчите, - приказала Лиля. - Вам сейчас вредно говорить. Дайте пульс послушать.
Больше всего Лиля боялась инфаркта или инсульта. Чай, не мальчик. Хряпнет по сердцу - и привет семье. А что тогда начнется в стране?
Сказала бы она это слово, да пульс считает.
Но пульс порадовал.
Сто десять.
Это, простите, не инфаркт. Не-ет, там хуже было бы. А такой и у нее бывал перед экзаменами.
Это - нервы. А вот что болит?
Выясним. Главное, чтобы пациент в процессе не померши.
Работайте, графиня. Расстегнуть чертовы крючки камзола, развязать все завязочки, осторожно раздеть больного - и заниматься делом.
Вы - справитесь. Определенно.
Эдоард сначала пытался сопротивляться, но...
Когда нам плохо - разве мы разбираем, кто есть кто? Эдоарду было плохо и душевно и физически. И он приоткрылся. А Лиля... сейчас она прежде всего была врачом, который видел перед собой больного человека. И вела она себя соответственно.
Король? Крестьянин? Вирманин?
На горшке и операционном столе - все вы одинаковы!
И Эдоард доверился графине Иртон. Тем более она была абсолютно уверена в себе. И действовала, как опытный врач.
Страшно тебе? Тошно?
А пациенту страшнее. А потому...
Лиля уверенно проводила пальпацию, перкуссию - и все чаще вздыхала с облегчением. И расспрашивала короля.
- Нет, не говорите. Если согласны - опустите веки. Если нет - не опускайте. Говорить вам пока будет больно.
Вот с этим король был полностью согласен.
