Нет, они не ожидали провала. Человеку вообще не свойственно признавать ум других людей. Каждый считает, что он - умнее всех, разве нет? Да и все было хорошо спрятано. Но может быть что-то такое...
Этим Ганц и воспользовался. У него было письмо, запечатанное одним из колец Лилиан. А внутри коротенькая записочка.
Вирмане, которые были здесь с Лилей, да и с Алисией, говорили, что тут охраны - человек двадцать. Если начнется бой - Ивельены успеют удрать. А если лезть напролом - он начнется. Поэтому...
Ганц и еще человек пять приедут открыто. С письмом о покушении на графиню Иртон. Удавшемся. И просьбой Алисии приехать как можно скорее.
А основной отряд - он будет ждать. Рядом и недолго. Если кто-то подаст сигнал тревоги - они придут на помощь.
Военная хитрость.
И когда он замолотил в ворота, их пропустили без страха. Чего бояться? Пять человек...
Лэйр Ганц поприветствовал герцога, поцеловал руку Амалии и бросился объяснять. Выглядел он так, что поверили.
- Ужасное несчастье! Покушение на графиню Иртон!
- Альдонай! - ахнула Амалия.
- И?
- В нее стреляли. Убийцу взять не удалось. Но стрела попала в легкое... графиня теряет кровь, она очень плоха. Тахир не ручается, что она доживет до утра... госпожа, она очень хотела видеть и вас, и герцога... я умоляю вас...
Ганц упал на колени, с которых его спешно поднял Питер.
- Нас? Но зачем?
- Миранда, госпожа... Лилиан не может умереть спокойно, она просила меня привезти вас. Она знает, что вы сможете приглядеть за девочкой...
Ганц врал вдохновенно, на волне адреналина. И столько искренности звучало в его словах... да и кого еще просить. Старую гадюку? Смешно... Алисии ребенка можно было доверить в последнюю очередь.
Амалия вздохнула.
Ехать не хотелось. Но...разве она может отказать в такой просьбе?
- Возможно, с утра...
- госпожа! Графиня очень плоха! - Ганц опять упал на колени. По лицу его струились настоящие крупные слезы. А то ж... коленками со всей дури - больно...
Честно говоря - Ганц был твердо уверен, что никто никуда не поедет. Но.... Оно ему надо?
Ему надо было просто заговорить зубы Ивельенам. И чтобы его оставили на ночь вместе с его людьми.
Так и произошло.
Уговаривали его где-то еще час, Ганц страдал, рвался к графине, умолял и уговаривал. В итоге ему пообещали поехать утром. И на том разошлись спать.
И открыли поле деятельности для вирман.
Легко ли открыть ворота для большого отряда?
Смотря кому.
Если вы - хрупкая и нежная графиня, то вряд ли. А вот если пятеро профессиональных вояк?
***
Лейф огляделся по сторонам. Сопровождающих Ганца разместили в конюшне. Ну, хорошо хоть не в свинарнике. Хотя они и оттуда бы выбрались.
Все вояки вздыхали, вытирали скупую мужскую слезу и расписывали, как страдает графиня. Покушались на нее, покушались... ну и достали. Она вот теперь умирает и просит привезти родных хоть проститься. И выглядели при этом неподдельно расстроенными.
Хотя слушать их особо было некому. Разве что конюхам.
Но они жаловались прилежно.
Лейф дождался, пока в большом доме погаснут все огни - и махнул своим людям.
