- Вот и моя пора настала... уходить.
Лиля, стоящая на коленях рядом с кроватью раненного, не плачет и не произносит ненужных слов. Чего уж там, она благодарна Ганцу. Все эти годы он учил, берег, прикрывал ее спину, она была счастлива с ним, как с мужчиной и с человеком. И сейчас она может только сказать ему правду.
- Рана смертельна. Я могу дать яд.
Чем ей нравилась вера в Альдоная - это еще и отношением к смерти. Если у человека нет надежды, как сейчас, он может умереть по своей воле. И это не грех. Зачем мучиться лишние часы?
- Ты, как всегда, честна, - по губам Ганца скользит легкая улыбка. Лиля усмехается в ответ.
- я и была честна с тобой, всегда.
- Да, это скорее я... я хотел бы рассказать тебе о двух вещах. Постарайся понять мня. Это я тогда спровоцировал Фалионов.
Лиля пожимает плечами.
- я догадалась.
- нет, если бы не я, они бы не прыгнули... ты могла бы быть счастлива с Александром...
Лиля на миг прикусила губу.
- Неважно. Это прошлое. Если человек поддался один раз - он и второй раз бы поддался. А где и когда - не угадаешь. Сделанное - сделано. Не стоит жалеть.
Ганц опускает веки. Он знал, что она так скажет, он так хорошо узнал ее за эти годы - и столько осталось неразгаданного...
- И... в нашей спальне, в моем ящике комода - шкатулка. С голубой крышкой. Ты так ни разу туда не заглянула...
- Надо было?
- после моей смерти. Там письмо, прочитай, пожалуйста. И прости меня за все.
Лиля касается запавшей щеки.
- Это ты прости меня, если что-то было не так.
- Уже давно простил. Когда родился наш первенец... ты позаботишься о них? А я присмотрю... снизу.
Лиля зашипела кошкой, что явно развеселило умирающего.
- Ладно, сверху. Но присмотрю. Позови ко мне патера?
- Кенет ждет за дверью.
- и не забудь. Шкатулка - после моей смерти.
Лиля надулась. Муж, увы, слишком хорошо знал ее. Она бы заглянула туда сейчас.
А ровно через два часа Ганца не стало. Он исповедался патеру Воплеру, еще раз попрощался с женой и детьми - и принял яд.
Ночью Лиля открыла шкатулку. Письмо было очень коротким.
Моя любимая, драгоценная, упрямая, несносная жена.
Я знаю, ты сейчас плачешь обо мне. Не надо.
Я не знаю, сколько мне суждено прожить, это письмо я написал в ночь после рождения дочери. Я люблю тебя. Я редко говорил об этом, но я был счастлив, поэтому ни о чем не жалей. Если я попросил тебя прочитать это письмо - я не лгу. Иначе я попросил бы сжечь его.
Спасибо тебе за тепло, за уют, за детей... и позволь покаяться в грехе, который я не раскрыл бы и альдону.
Ты помнишь ту ночь, когда был зачат Джайс? На следующий день меня вызвал его величество.
Вас видел лакей, он же донес королю. Эдоард оказался мудр. Он поручил мне убрать лакея - и заняться тобой. Он правильно понял, что между тобой и Ричардом возникло... нечто. Если вовремя плеснуть на угли водой - мы могли рассчитывать пригасить это пламя. Если же нет...
Ты помнишь ту политическую обстановку. Даже сейчас, после моей смерти...
Я не знаю, свободен Ричард или нет, но прошу тебя никогда не становиться королевой. Фавориткой - возможно. Подругой, любовницей, даже любимой, но не женой короля. Иначе это всколыхнет королевство. Это моя последняя просьба к тебе.
