Первым Алиным ощущением было — больно.
Вторым — БОЛЬНО!
Третьим — БОЛЬНО, ТВОЮ МАТЬ!!!
И девушка открыла глаза.
Лицо, нависшее над ней, оптимизма не внушило. Не было ничего положенного. Ни белого потолка, ни сверкающих ламп, ни людей в белых халатах — одним словом ничего из представлений современного человека о реанимации. А ведь она обязательно должна была попасть туда. Или хотя бы в обычную палату. После нескольких-то переворотов машины…
Аля отлично помнила страшный хруст в своей шее — и почти не сомневалась, после такого ей грозит минимум — год реабилитации…
О практике в больнице можно забыть сразу.
Абзац.
А так хотелось… ей обещали пока что травматологию, но потом…
Ага, теперь ей травма тоже светит. В качестве пациентки.
Только вот почему над головой какая-то пыльная розовая тряпка? И что это за тетка с тремя зубами, которая заглядывает ей в лицо и проникновенно спрашивает:
— госпожа очнулась?
При этом изо рта тетки дохнуло таким смрадом, что Аля застонала — и потеряла сознание.
Но хотя бы все тело болеть перестало.
Второй раз открыть глаза было чуть легче. Опять было больно. Но в этот раз меньше. И Аля никак не могла понять одного — почему болит в области паха, если была автомобильная авария? Вроде бы она головой врезалась, а не тем самым местом? А с другой стороны — кто его знает? Могла и тем самым.
Больно.
Над головой опять была мерзкая розовая тряпка. В воздухе воняло чем-то горелым — и, пардон, дерьмом. Но сознание вроде бы отплывать не собиралось. Пока.
И Аля повела глазами по сторонам.
Увиденное заставило ее серьезно усомниться в реальности происходящего.
Может, она слишком сильно головкой об машинку треснулась и теперь у нее глюк? И он атакует?
Было от чего пребывать в шоке.
Она лежала на здоровенной кровати в большой комнате. Комнатка была размером не меньше, чем вся родительская трехкомнатная квартира. И кровать занимала гордое положение посередине. С одного бока было окно, в которое виднелся лес. С другого — огромные шкафы. А если смотреть прямо — дверь. Роскошная, вычурная и
