один Бог или черт знают – как это отразится на дальнейшей жизни человека. Один испытывает все на своей шкуре, другой платит своими потомками… – Виктор Павлович говорил размеренно и негромко, задумчиво глядя в бетонный потолок бункера. Или не бункера, а той пещеры? Ладно, оставим это пока в стороне – сейчас мне тоже необходимо получить кое-какую информацию. Считывать ее напрямую из головы собеседника я не умею, а потому, не мудрствуя лукаво, просто зададим вопрос.

– Вы говорите о минерале, из которого местный завод делал боевые отравляющие вещества? – как можно более небрежно поинтересовался я. – И что: он обладал еще какими-то свойствами?

Плужников, явно недовольный тем, что я перебил его, нехотя ответил:

– Да-да, именно о нем я и говорил… Постойте-ка! А почему вы спрашиваете о минерале, а не интересуетесь тем, что за родственник отыскался у вас в Городе? – Он с вновь проснувшимся недоверием уставился на меня.

Ну, сейчас я тебе устрою, Мессинг хренов!

– Тоже мне загадка! Естественно речь о полковнике МГБ А Эм Макарове – руководителе проекта! – Я с победной улыбкой смотрел на вытянувшиеся лица подпольщиков.

Первым, как ни странно, пришел в себя не Плужников, а Сергеич. Он быстро хлопнул ладонью по столу, и в ту же секунду я почувствовал, что на руках у меня клацнули невидимые оковы, а горло больно перехватила петля, не позволяющая произнести ни звука.

– Так спокойнее будет, – хладнокровно объяснил он товарищам. – Слишком много с этим пареньком неясностей – пускай лучше так посидит, а мы покумекаем, что к чему.

Плужников едва заметно поморщился, но промолчал. Федор же согласно кивнул и возбужденно добавил:

– Вот это правильно! Чуток ты меня опередил, я уж и сам решил спеленать голубчика!

– Куда вы все время торопитесь?! – недовольно хмурясь, заговорил Виктор Павлович. – Ну блокировали гостя, а что дальше? Отвечать-то он нам каким образом станет? Давайте-давайте, прекращайте этот балаган! – решительно пресек он начавших было возмущаться помощников.

Сергеич насупился, но виртуальные кандалы убрал. Я послал ему полный «доброты и ласки» взгляд – совсем они в этом подземелье с катушек съехали! Растирая занемевшие запястья и старательно прокашливаясь, я обдумывал неожиданно пришедшую мысль: а на фига этим «колдунам» нужно со мной разговаривать, если они могут напрямую все из моей головы вытащить?.. Спросить, что ли? Или продолжать обижаться? Ладно, не будем мучаться неизвестностью – информация сейчас важнее неприязни.

– Так ведь не боги мы, – рассмеялся Федор, когда к задал свой вопрос. – Считать твой эмоциональный фон, отследить мимику, жесты, произвести на основании полученной информации блиц-прогноз твоего поведения, сопоставить его с теми операндами, которые совершались, совершаются или готовы к совершению в этот момент… Вот из этого, ну, может, еще через пару моментиков, мы и получаем необходимую информацию. И то, это все работает при условии, что «клиент» не закрылся от нас в ментальном плане, не сумасшедший, не под воздействием наркотиков, алкоголя или другой какой гадости… А прочитать чужие мысли… Нет, такое никому не под силу! – решительно сказал он.

Не могу сказать, что я безоговорочно поверил этому объяснению – вряд ли передо мной так вот сразу раскрыли бы все секреты. Но пока приходилось довольствоваться и этим. Что ж – завяжем узелочек на память и прибережем его до более подходящего случая. Тем более, что Виктор Павлович, слушая подчиненного, едва заметно улыбался краешками губ. Буквально чуть-чуть, но я заметил. И ухмылочка эта намекала, что все не так просто!

– Впрочем, паря, это только твое дело: верить мне или пытаться получить свой ответ на этот вопрос! – довольно неожиданно завершил свой монолог Федор. – В нашем деле ведь что самое главное? Правильно – все время идти вперед! Получил результат – не успокаивайся, ищи у него «второе дно». Нашел его – ищи третье! И дело даже не в том, чтобы узнать ВСЕ – вовсе нет! Просто Вселенная, что окружает тебя, тоже не стоит на месте и постоянно меняет свои свойства. Опоздал за этими изменениями, остановился – пиши, пропало! Ты к энергии с «протухшими» методами полез, а она в ответ из тебя шашлык сделала! Так что – ищи, думай и развивайся!

– Если живым отсюда уйдешь, – спокойно добавил Сергеич.

После этих слов, а главное, от того спокойствия, с которым они были произнесены, мне словно ушат ледяной воды за шиворот вылили. Дурак, нашел время уши развешивать! С чего я решил, что ко мне здесь кто-то дружелюбно настроен? Они ж в бегах, а значит, не верят никому из посторонних. А я, на свою беду, еще и сверхъестественными, (для меня – прежнего, разумеется), возможностями иногда щеголяю. Надо так понимать, что игрушки закончились… Если они вообще были… Значит надо собраться!

– Я думаю, что вы приняли абсолютно правильное решение, Алексей, – мягко произнес Плужников, который по-прежнему внимательно наблюдал за мной. – Ваше, гм, дальнейшее благополучие зависит от того, насколько искренни вы будете с нами. И сейчас меня интересует прежде всего то, что вам известно о минерале, проекте по его добыче, изучению и практическому применению и роли во всем этом Макарова- старшего… Да-да, не возражайте. Я понимаю, что это для вас необычно, но тем не менее – это непреложный факт!.. Да, и постарайтесь не закрывать сознание, угу?

Ага, закрывать. Еще бы знать – как это делается!.. Вот черт! Попал как кур в ощип – что я могу рассказать?.. Родственничек еще этот выискался, будь он неладен – то-то мне тогда у Айше знакомой его подпись показалась!.. Интересно – с какой он стороны к нашей фамилии прилепился?.. Да, в такой ситуации остается разве что пожалеть о том, что всегда в пол-уха бабушку слушал, когда она мне про нашу родню рассказывала…

Собравшись с духом, я начал свою горькую повесть. И что интересно – всего сутки прошли, а столько событий они вместили! Я даже увлекся и невольно начал вспоминать даже те детали, которые ранее казались мне малозначащими.

Сложно было судить, какие чувства вызывал мой рассказ у подпольщиков. Плужников откинулся на высокую спинку стула и застыл, словно изваяние – лишь глаза, которые пристально следили за мной и, кажется, даже не моргали, выдавали его интерес к происходящему.

Два его пожилых помощника были более «оживленными»: они позволяли себе иногда обмениваться быстрыми, как молния, взглядами или ухмылками – понимающими или скептическими – в зависимости от отношения к моим словам, очевидно.

Когда я выдохся и беспомощно замолчал, переводя взгляд с одного из слушателей на другого, Плужников порывисто вскинулся и спросил: