Пришлось снять его выстрелом.

Причем, как только труп преследователя рухнул на землю, ящер, которому он изранил спину, несмотря на льющуюся потоком зеленую кровь, как ни в чем не бывало продолжил драку.

Дядюшка покачал головой.

У подчиненных Аркаса явно был занижен болевой порог. В драке это — неоценимое качество. И наверняка приобретенное с помощью генных модификаций. Получалось, эти ящеры — мутанты? А почему и нет? Он-то сам кто?

Из кустов застрочили автоматы, и Дядюшка снова спрятался за деревом.

А вот это уже совсем плохо. Судя по всему, командир преследователей решил изменить тактику. И правильно сделал. Слишком могучими оказались в ближнем бою ящеры. Теперь их попытаются выбить с расстояния.

— Отступаем! Отходим к спасательной капсуле!

Вот это уже Аркас.

Хороший, надо сказать, приказ, правильный. Нападающих слишком много. Надо отступать, пока к этому есть возможность.

— Нет, никто не отступает! Вперед! Мы сомнем врага! Приказываю наступать!

А вот это уже большеголовый.

Кретин!

Дядюшка-волк взял пистолет наизготовку и снова выглянул из-за дерева.

Вовремя, чтобы увидеть, как действует оружие ящеров. Оно походило на обычную блестящую металлическую трубку, толщиной с мизинец. На этой трубке не было ни кнопок, ни каких-либо выступов. Просто металлическая трубка.

Ящер направил ее раструб на ближайшие кусты, из которых стреляли по его собратьям. Топот, вопли, треск автоматов, и в этой какофонии — протяжный, рвущий нервы, словно гитарные струны, вибрирующий свист.

Кусты и земля вокруг них радиусом в несколько метров горели, и огонь этот был каким-то необычным. Слишком белым, что ли? И крики… Их не было. Из кустов, в которые выстрелили из трубки, не раздалось ни звука, там даже ничего не шевельнулось.

Дядюшка-волк не раз видел, как выжигают огнеметом, и погибавший всегда успевал хотя бы взвыть, хотя бы дернуться в агонии. А тут… Или стрелявший успел сменить позицию? Ох, не похоже.

А ящер уже направил трубку на следующий куст, и тот также вспыхнул.

Вот это ободряло. Может, большеголовый прав и победа не за горами? Главное, обратить преследователей в бегство. Дисциплины у них почти никакой, и если их заставить отступить, то начнется паника, и в этой панике…

Волчонок! Дядюшка вдруг его увидел. Тот двигался через поляну, просто шел сквозь толпу преследователей, словно нож сквозь масло, косил их одного за другим.

Дядюшка покачал головой.

Что-то случилось! Никогда он не видел, чтобы его подопечный так сражался. Слишком быстро, точно, ловко, безжалостно. И с лицом у него было что-то не то. Кажется, правая его половина превратилась в один большой синяк.

Знатно он где-то приложился, знатно! Может, поэтому и не появился вовремя? Валялся где-нибудь без сознания.

Но как здорово он дерется!

Дядюшка-волк крикнул, чтобы привлечь внимание Волчонка, и тот его заметил, изменил направление движения, подходя все ближе и ближе.

Замечательно. Вот сейчас они вновь встретятся, и тогда…

Грохот!

Четко, словно это было на экране эль-рамы, Дядюшка-волк увидел, как из дальних кустов вырвался серебристый стержень реактивного копья. Летело оно доли секунды, но Дядюшке показалось — бесконечно долго, а копье, наоборот, двигалось очень медленно, и это еще больше усилило сходство с фильмами эль- рамы.

Промаха не было. Реактивное копье точно поразило ящера в грудь, пробило его тело навылет и ушло дальше. Чтобы его остановить, требовалась преграда более прочная, чем живое существо, даже и одетое в броник.

Почти одновременно с этим из других кустов вырвалась стая похожих на крохотные молнии нестандарт-шершней. Они тоже попали точно в цель. Ящер, которого они в мгновение ока обработали, осел на траву, словно вдруг лишившись костяка, превратившись в бездыханную кучу мяса. И что-то там, в этих других кустах, еще появилось, что-то из них высунулось. Не ствол ли психодушилки?

Он самый?

Дядюшка почувствовал, как у него шерсть на загривке встала дыбом.

А не поторопился ли он, приписав победу небожителям? Кажется, у преследователей есть в кармане кое-какие сюрпризы. Сначала шли самые отморозки, жаждущие рукопашной, потом подоспели стрелки, а теперь пришел черед тяжелого оружия. И стреляет оно, это тяжелое оружие, весьма убедительно.

Весьма и весьма.

Не пора ли уходить? Оказаться в числе проигравших — невелико удовольствие. Похоже, все идет к тому, что проиграют в этот раз именно небожители. Не настало ли время позаботиться о себе? На худой конец у него уже есть коробочка универсального переводчика. Она одна может обеспечить его безбедное существование в любой стае.

А как же Волчонок? Они могут отступить только вместе. И значит, его надо подождать. Вот еще немного, и он окажется рядом. Тогда можно будет подумать и об отступлении.

Тело его действовало само, без малейшего участия сознания. Рубило отобранным у первого же попавшегося противника клинком, стреляло из отобранного у следующих оружия, каждый раз оказываясь в таком месте, где ему менее всего угрожала опасность попасть под очередь автомата, откуда было легче всего нанести противнику урон.

Где-то там среди сражающихся должен быть Дядюшка-волк. И прежде чем уходить из боя, его надо было найти, чтобы сделать это вместе.

Хотя… уходить? Стоит ли? Все так замечательно получается. Он и в самом деле неуязвим, он способен отбить любой удар, а его удары всегда точно попадают в цель. Не значит ли это, что победа неизбежна? Она будет за ним и за небожителями, а не за преследователями?

Эйфория, беспечность, утрата реального видения боя.

Слова эти, вдруг пришедшие Антону в голову, отрезвляли.

Действительно, что это с ним? Такое бывает только с новичками, оказавшимися в первом бою. Именно они теряют способность анализировать ситуацию и действуют инстинктивно, мечутся из стороны в сторону, лезут с голой пяткой на шашку, в общем, ведут себя до невозможности глупо.

Он-то не был новичком уже давно и о подобных приступах забыл напрочь. А тут… странно.

Нет, надо действовать в этой драке более рассудительно, более трезво.

Увернувшись от удара справа и одновременно избегая нападения слева, он пронесся между двумя преследователями, не забыв резануть одного из них клинком по животу. На второго, к сожалению, уже не было времени. Да и он, кажется, был увертливее своего товарища.

— Волчонок! Сюда!

А вот это был уже Дядюшка-волк. Его голос нельзя перепутать ни с чьим другим.

Где он?

Оттолкнув от себя йеху-медведя, очень здорового, но не слишком ловкого, Антон оглянулся, нашел взглядом своего наставника.