верного фарватера, неизбежно заканчивалось смертью.

Теперь желтым можно было никого и ничего не бояться. В этот смертельный лабиринт не рискнул бы сунуться самый алчный грабитель. У кого есть желание умирать задаром?

А потом в Месиво пришла серая смерть. Она проникла на острова, спрятавшись в теле одного из взятых в рабство моряков, а проникнув, устроила тотальную чистку. За очень короткое время Месиво обезлюдело. Не выжил никто. Почему-то именно желтым серая смерть не сделала ни единого исключения. Чем-то они ей не нравились. Может, тем, что у желтых против нее не было иммунитета?

В течение долгого времени единственным запахом на островах был запах разложения, запах смерти. Но когда от несчастных желтых остались только скелеты, воздух на островах вновь очистился. Однако еще многие десятилетия, несмотря на то, что море продолжало постепенно забирать себе землю, никто не пытался рисковать, совать в Месиво нос.

Всех останавливала не только боязнь заразы, все еще, возможно, ждущей появления очередной жертвы, но и оставшиеся от желтых минные заграждения, хитроумные ловушки и мощные фугасы, не утратившие со временем своей смертоносности.

Потом смельчаки нашлись. Они всегда находятся. Одному из них даже удалось проникнуть в самое сердце Месива. Все его ловушки и тайны разгадать он не мог, но хватило и обнаруженной им карты, на которой был обозначен тот самый, тайный фарватер. Эта карта была продана с большой выгодой компании белых кораблей. И какие-то ее копии достались преследователям.

— …сейчас есть возможность выяснить, есть ли она у наших преследователей, — закончил Дядюшка-волк. — Если они сунутся в Месиво…

— А если сунутся?

— На этот случай есть мы, группа идиотов, которые согласны ради денег рисковать своими жизнями.

— Небольшая группа, — добавил Антон. — И рассеянная по нескольким островам.

— У капитана белого корабля в рукаве припрятан еще один козырь, — признался Дядюшка-волк, и его усатая морда на мгновение смешно сморщилась. — Весьма и весьма действенный.

Антон знал, что эта гримаса обозначает хитрую, довольную усмешку.

— Чуть-чуть изменить фарватер и устроить нашим преследователям горячую встречу? — предположил Волчонок. — Это единственное место на всем пути, где они точно проплывут, и мы знаем, когда. Грех было бы не использовать этот случай.

— Все верно. Только фарватер менять слишком хлопотно. Достаточно будет в нужный момент взорвать парочку оставшихся с прежних времен фугасов.

— Они взорвутся?

— Думаю — да. По слухам, капитан знает, где расположен пульт управления всеми минными полями Месива, оставшийся еще от желтых. На этом все и построено. У преследователей есть хорошие шансы не только остаться с носом, но понести большие потери.

— А мы?

— Мы должны занять удобную для наблюдений позицию, и если на острова сунутся разведчики преследователей, задать им жару, чтобы они даже не пытались этот пульт искать. Ну и, конечно, если все- таки преследователи введут в Месиво свои корабли, они взлетят на воздух, но кто-то из врагов все же уцелеет. Ну, ты понимаешь…

Волчонок усмехнулся:

— Горе побежденным?

— Именно так, — подтвердил Дядюшка-йеху.

Верхняя губа у него слегка приподнялась, и стали видны крупные, желтые клыки.

Горе побежденным — закон любой войны.

Антон неожиданно подумал, что Дядюшка-йеху потихоньку стареет. Нет, он еще крепок, он способен постоять за себя, но все-таки старость его уже догоняет, она теперь близко. Что случится, когда ее зубы настигнут добычу? Дядюшке придется добровольно уйти в страну теней, как делали все его предки? Или влачить жалкое существование в одной из стай свободных йеху, на положении приживала, не сумевшего купить себе достойную старость?

Впрочем, они уже год как расстались с родной стаей и теперь живут среди людей. Возможно, года через два, совершив несколько десятков подобных походов, им удастся накопить денег на небольшую опреснительную установку и на достаточное количество оружия, чтобы устроить на одном из небольших островков логово, собрать свою стаю. Установка даст им гарантию, что они не погибнут от недостатка пресной воды, а оружие поможет защититься от любителей поживиться за чужой счет.

Не слишком ли он размахнулся? До этого благословенного времени еще надо просто дожить. А вот потом…

— Что будет потом, — спросил Антон. — После того, как мы сделаем свое дело?

— У нас есть катер. Он заберет всех, кто останется в живых. Катер быстроходный, и догнать белый корабль нам не составит труда. Не так ли?

Волчонок хмыкнул и еще раз взглянул на белый корабль.

А тот уже был плохо виден, уже исчезал в кислотной дымке, закрывшей, закрасившей пятна ржавчины, сделавшей его таким, каким он был много лет назад, не только грозным, не только суровым, но еще и красивым, похожим на мечту, на давнюю, несбывшуюся мечту.

— Если повезет… — задумчиво сказал Антон.

— Без этого нельзя, — подтвердил Дядюшка-волк. — Какой наемник обойдется без везения? Везение и еще — оружие, вот наши первейшие друзья.

Лапа его непроизвольно провела по прикладу висевшей на плече снайперской винтовки, потом прошлась по подсумку с гранатами, проверяя, застегнут ли он, и успокоилась, лишь очутившись на рукоятке висевшего на поясе тяжелого тесака.

— Эти друзья нас не подведут, — теперь уже уверенно заявил Антон. — Ну и мы, конечно, не ударим в грязь лицом. Ведь так?

— Уверен, — подтвердил Дядюшка-йеху.

Подувший из глубины острова ветер принес с собой незнакомый, сладковатый, нежный-нежный, словно сотканный из детских снов запах.

Антон повел носом, взглянул на Дядюшку-йеху и увидел, что тот тоже нюхает воздух, наверняка заинтересовавшись именно этим запахом.

— Что думаешь? — наконец спросил он, не поворачивая головы.

И Волчонок теперь уже совершенно точно знал, что он имеет в виду.

— Растение? — предположил он.

— Цветы, — сообщил Дядюшка-йеху. — Почти наверняка цветы. Как бы ты ни старался, но все равно останешься человеком. Никогда тебе не стать настоящим, стопроцентным йеху.

Это было обычное брюзжание, на которое не стоило обращать внимания, и Волчонок, слышавший подобное не раз, пропустил его мимо ушей.

Конечно, никогда ему не быть настоящим йеху, и никогда он не сможет так различать запахи, как его спутник, но такое ли уж это большое горе? Он — человек, что дает другие, не менее важные преимущества. К примеру, не будь он человеком, их ни за что не взяли бы на белый пароход. А его служба в охране — не только очередная, неплохо оплачиваемая работа, но еще и шаг вверх в иерархии наемников. Теперь, нанимаясь для охраны других объектов, они могут гордо сообщать: «Мы защищали один из белых пароходов», и это будет оценено по достоинству, а нестандарт-импат, как правило, присутствующий при подобных разговорах, подтвердит, что эти слова являются чистой, словно лучшая питьевая вода, правдой.

— Я схожу, посмотрю? — спросил Антон. — Заодно и проверю твои слова.

— Вы, люди, такие любопытные.

— Разве это плохо?

— Когда как, — пробормотал Дядюшка-йеху.

Он взглянул на стоявшую у самого берега, сложенную из огромных каменных глыб башню, с которой, наверное, было бы удобно наблюдать за подходами к острову, а при надобности расстреливать