Ага, жди, открыв рот! Сейчас…

Антон продолжал идти, сделав вид, будто не слышал приказа. Мало ли солдат может оказаться поблизости? Может быть, он очень тупой солдат? Выиграть еще десяток шагов… хотя бы десяток…

— Стоять! Иначе стреляю.

Ствол одного из пулеметов теперь смотрел Антону точно в грудь, и игнорировать это было никак нельзя. Стоит стрелку надавить кнопку, мало не покажется.

Вот тебе и раз!

Антон остановился как вкопанный. Он прикинул, что ему надо подойти еще хоть немного ближе. Но как это сделать? И как он уйдет, если неведомый ему стрелок поймет, что такого солдата, как он, в их команде нет. Если уже не понял…

Да нет, не должен. Против них воюют две соединившиеся команды, и, очевидно, солдаты друг друга знают не очень хорошо.

Может, удастся отовраться? Господи, ну какого дьявола его могло понести к этому танку? Какова его легенда? Вот что они не успели продумать с Дядюшкой, и не могли успеть, поскольку на это совсем не было времени.

— Что тебе нужно возле танка? Почему не ищешь стрелков из вражеского заслона?

Антон сглотнул засевший в горле комок и громко сказал:

— У меня есть секретные сведения, которые необходимо немедленно доложить.

— Докладывай.

Волчонок заставил себя слегка улыбнуться.

— Для этого я должен оказаться внутри танка.

— Зачем? Достаточно включить передатчик внутри шлема. Забыл, как это делается?

Ну, на этом его не поймаешь.

— Я думаю, такой разговор может быть услышан противником.

— Хм… думаешь?

А вот это уже другой голос. Кажется, к беседе подключился кто-то из командиров.

Это и плохо, и хорошо.

Может быть скорее получено разрешение приблизиться к танку, и в то же время возрастают шансы, что его раскроют, что его хитрость выйдет наружу.

— Думаешь… — тянул командир. — Не слишком ли ты много думаешь, солдат? У меня в подразделении такое не полагается. Значит… А ну-ка скажи свой идентификационный номер?

Вот это уже провал, по полной форме. Хотя тут тоже можно попробовать отовраться.

— Его могут услышать враги.

— Вот как? И что это изменит? Ну-ка быстро, кличку своего командира.

Провал!

Пара секунд у него еще была. А дальше…

Выстрел.

Пуля, выпущенная Дядюшкой-волком, щелкнула по броне танка. И хотя это для него являлось всего- навсего комариным укусом, но свое дело пуля сделала. Ствол пулемета дернулся в сторону острова, отпустил Антона. Стрелок тотчас опомнился, но потерянную секунду вернуть было нельзя. Волчонок со всех ног бежал к танку, не сбавляя скорости, снял гранату с пояса, выдернул чеку и кинул, надеясь только на удачу, целясь положить ее за башню, туда, где, кажется, была трансмиссия. Знать бы еще, что она из себя представляет…

Он кинул гранату и в ту же секунду нырнул вниз, почти упал на четвереньки в воду. Вовремя. Очередь прошла у него над головой, и пули, размером с огурец, посекли к чертовой матери какие-то кусты на острове или выбили ямки в какой-нибудь глыбе. Неважно. Сейчас это было совсем неважно.

Главное — они не попали в него, и значит, не дожидаясь следующей очереди, которая пройдет, конечно, ниже, следует бежать к танку. Как ни странно, но возле него сейчас вероятность уцелеть — выше.

Он успел. Раньше, чем пулеметчик сумел поймать его на мушку, он оказался в мертвой зоне, в которой крупнокалиберных пулеметов можно было не опасаться. А потом, прежде чем водитель танка выполнил приказ задавить его, он уже был на броне.

Он заскочил на танк, кажется, даже не касаясь его руками. Словно бы выпрыгнул из воды. Конечно, такое было невозможно. Просто он не запомнил, как оказался на танке. Все как в кино. Вот он подбегает к железному зверю и уже в следующее мгновение стоит на его броне, разглядывая то место, в которое угодила граната.

Граната не причинила танку никакого вреда. Антон теперь видел, где эта проклятая трансмиссия находится. Очевидно, это были длинные, узкие щели, через которые в двигатель танка поступает воздух. Если в них попасть гранатой, то ущерб может быть серьезным. Та, которую кинул он, попала ближе к башне и угодила в броневой лист, слегка его поцарапав.

Противопехотная граната, она и есть противопехотная. Еще хорошо, что башня закрыла его от осколков. Запросто могло ими посечь. Запросто.

А граната… Не беда, у него есть другая и на этот раз она угодит точно туда, куда надо. Сделает свое дело.

Антон взглянул в сторону острова. Выстрел Дядюшки-волка убедил его, что с тем все в порядке. Как сейчас? Может быть, ему нужна помощь?

Ничего не было видно на этом острове. Он не смог определить даже, откуда его напарник стрелял. Нет, стоп, не совсем спокойно. Кажется, кое-кого пулеметные очереди встревожили. Вот из кустов выскочили трое преследователей и наперегонки кинулись к танку.

Не беда, они еще далеко. Первым делом надо громадину стреножить. А ну как начнет всякие маневры, чтобы стряхнуть его в воду? Или рванет к острову, поближе к своей пехоте.

Ничего подобного. Он сейчас покажет. И в трансмиссию точнехонько попадет, и от осколков спрячется за башней. А после этого надо придумать, как успокоить экипаж боевой машины.

Ничего, придумается. Вот еще бы как-то перетащить сюда Дядюшку-волка. Уж они вдвоем…

Что-то вокруг него изменилось, произошло что-то странное. На него почему-то упала гигантская тень.

Тень? Сверху?

Повинуясь инстинкту, Антон быстро поднял голову, взглянул наверх.

И оцепенел.

С неба, казалось прямо на него, падало гигантское дерево.

Удача распростерла над ним свои крылья. Теперь Хур-синеусый был в этом уверен полностью.

Как еще называется ситуация, при которой он надул всех своих врагов? Всех, всех… И выиграл главный приз. Захапал его, урвал, сделал своей собственностью. Сейчас осталось только активизировать его, и дело в шляпе. Теперь он на вершине горы.

Дай только время…

Время…

Лежа в тесном, теплом, слегка сыроватом лежбище спасательной капсулы и прислушиваясь к тому, как рядом, за не очень тонкой, эластичной перегородкой работает антиграв-двигатель, Хур-синеусый подумал о том, что времени у него по-прежнему очень мало, что он может не успеть.

Да, теперь все может сорваться лишь оттого, что ему не хватит нескольких очень коротких отрезков времени.

Хватит. Не может быть, чтобы не хватило. Иначе все предыдущее вовсе не имело смысла, было сделано зря. А долгая жизнь научила Хура-синеусого тому, что ничего в этом мире просто так не происходит. Все рано или поздно чем-то заканчивается. Любое, вроде бы незначительное действие может привести к