хотя вряд ли кто-нибудь смог бы узнать в данной гримасе улыбку.
Гольденкопф ответил присутствующим еще одной своей улыбкой, как бы говорящей аудитории «Ну что уж там, и я не без греха!», и снова продолжил:
– Выбор музыки был, таким образом, абсолютно оправдан, и он был сделан, однако мы столкнулись с новыми трудностями. В отличие от картин, где решение напрашивалось само собой, довольно долго мы не могли понять, что же надо сделать с музыкой и вокалом, чтобы они начали оказывать необходимый, оптимизирующий духовность эффект. Примитивизация текстов песен, изменение ритма музыки, максимальное упрощение ее и даже разработка новых, значительно упрощенных музыкальных инструментов не давали желаемого эффекта. В большинстве случаев, после временного и неуверенного снижения духовности, отмечался ее рост, часто даже превосходящий исходный уровень. Вот вам яркий пример – в музыку были массово внедрены барабаны, использовавшиеся первобытными племенами Крайнего Юга для подачи сигналов боевой тревоги. Надо заметить, что за приобретение этих барабанов мы дорого заплатили – помимо материальных расходов на организацию экспедиций, наша исследовательская группа потеряла двух молодых перспективных ученых, съеденных каннибалами. И что мы получили в результате? Через пять лет на площадях наших городов, вы это должны помнить, уже выступали многочисленные группы виртуозов барабанщиков, исполнявших на этих дикарских инструментах настолько сложные композиции, что не любой оркестр бы с ними сравнился. И как результат – очередной скачок всех параметров духовных потребностей населения. Порой нас просто охватывало отчаяние и казалось, что проблема не имеет решения. Однако мы не сдались. Мне принадлежит честь быть открывателем новой, совершенно неожиданной методики. Впрочем, конечно же, это результат труда большого и дружного коллектива и лишь под нажимом своих коллег я согласился, что бы это открытие было названо в специальной литературе «Правилом Гольденкопфа».
Поняв, что решение проблемы надо искать не в количественных, а в очень тонких качественных свойствах музыкальной культуры, да и, впрочем, культуры вообще, так как мое правило справедливо для всех его разновидностей, я постарался расчленить воздействие музыки и вокала на душу простого человека. Результат удивил меня, хотя, как и все большие находки в науке, лежал на поверхности. Основной составляющей музыки и, в особенности, вокала на душу человека является сексуальность! Любая музыка в значительной степени действует сексуально, а что касается вокала, то здесь степень сексуальности его воздействия на человека оказалась более 90 %! Это было доказано в ходе простого, но очень убедительного эксперимента, который любой из вас может, если только пожелает, проделать над собой. Сравните свое восприятие какой-нибудь иностранной певицы и какого-нибудь иностранного певца, поющих на языке, который вы не знаете. Понятно, что это необходимо для того, чтобы исключить фактор смыслового воздействия слов песни. Здесь важно не что поется, а как поется. Представили себе? То-то же! Так было просто найдено решение, которое ученые искали более двух столетий. Тернисты и непредсказуемы пути настоящей науки.
Профессор посмотрел вдаль, поверх голов всех присутствующих, как бы глядя на эти самые пути, далекие, тернистые, и в то же время в значительной мере уже им исхоженные. Пауза несколько затянулась, и один из слушателей, зихерхайтсмайор, сидевший в первом ряду, не выдержал и спросил:
– Ну так, профессор, и какое же это решение?
Профессор оторвался от своих мыслей и, вновь посмотрев в зал, сказал:
– А, ну так, Господи, простое же решение! Необходимо изменить, а правильнее, извратить сексуальность исполнителей музыки и певцов, и мы получим желаемый и искомый нами обратный культурный эффект, подобно тому, как, развернув повозку, мы поедем именно в обратную сторону. Все очень просто: певцами и музыкантами необходимо определять сексуальных извращенцев, что, поверьте мне, не так уж и сложно и не требует от государства значительных материальных затрат. А зато – какой потрясающий эффект! Что там ваши черные треугольники! Мы перешли к повсеместному внедрению нашей методики всего десятилетие назад, а результаты огромны. Духовные потребности населения уже снижены более чем на треть, а вслед за этим следует неминуемо ждать резкого, я бы сказал, качественного повышения лояльности. А повышение уровня лояльности, в свою очередь, снижает внутреннюю угрозу национальной безопасности и ту титаническую нагрузку, которая лежит сейчас на ваших плечах. Возможно, недалек тот день, когда снижение уровня угрозы позволит вам чуть-чуть расслабиться и чаще видеться и общаться со своими родными и любимыми, женами и детьми. Я лично верю, что когда-нибудь, в далеком будущем, культура и лояльность населения позволят вообще исключить внутреннюю угрозу и ваш Департамент станет не нужен. Ну разве это не здорово?
Профессор снова мило улыбнулся. Все присутствующие также улыбнулись, оценив качество его юмора. Каждый из сидящих здесь, в этом зале, прекрасно понимал, что времени, когда Департамент станет не нужен, не может быть в принципе. Да, Департамент Государственной Стражи существует, пока существует угроза национальной безопасности. Но, и это прекрасно понимали образованные и умные офицеры, присутствовавшие на совещании, и угроза национальной безопасности будет существовать до тех пор, пока существует Департамент. Так учили их в Академии, где все они прошли курс красивой, хотя и непростой в освоении науки под названием «диалектика».
– Однако, – продолжил профессор, выдержав необходимую паузу, – праздновать победу пока еще рано. К сожалению, целый ряд факторов объективно мешают процессу повышения уровня лояльности. Несмотря на очевидные успехи, достигнутые на пути оптимизации культуры, есть еще один фронт, на котором мы, очевидно, отстаем – это формирование правильных патриотических убеждений у населения. Здесь следует признать наши очевидные промахи в деле воспитания молодежи и формирования школьных программ.
Профессор сделал серьезное лицо, всем присутствовавшим в зале стало очевидно, что не он допустил эти промахи, но он ощущает свою личную ответственность за дело, которое ему доверено, и готов их устранять.
– В сущности, в основе патриотического воспитания лежит развитие в каждом ребенке или подростке любви к собственной Родине. Особых усилий это не требует, так как известно, что любовь к Родине является естественным, органическим чувством каждого человека. Именно это и привело к тому, что в течение долгого времени процесс был пущен на самотек, и игнорировалось различное толкование понятия «Родина», что породило формирование в социуме как минимум трех моделей патриотизма. Первая модель, или Истинный Патриотизм, который и следует максимально развивать в людях, подразумевает любовь к Государственному аппарату и его главе, господину Крон-Регенту. Проявлениями данной формы патриотизма должно быть вывешивание повсеместно государственных флагов и государственных гербов, портретов Крон-Регента в каждом кабинете и присутственном месте и, в идеале – в домах обывателей, исполнение государственного гимна, своевременная уплата справедливых налогов и активное сотрудничество с Департаментами Государственной Стражи и Общественного Порядка. Другая форма патриотизма, в целом нейтральная и порой пригодная для использования в государственных интересах, – это патриотизм как любовь к родному краю, как правило – в природных его проявлениях: наши великие реки, высокие горы и глубокие озера, растительность (березы, тополя, колосья ржи и пр.). К сожалению, существует еще и третья, извращенная форма патриотизма, или, как мы, ученые, называем ее – псевдопатриотизм. Это любовь к собственному народу, к своим соплеменникам. Те, кто исповедует эту преступную идеологию, считают, что в случае принятия государственным аппаратом решений, создающих временные неудобства для коренного населения, патриотичным является тайное или явное противостояние этой власти. Порочность данных взглядов очевидна, и мы единодушно классифицируем такие взгляды как нацизм. Тем, что среди нашего населения все еще есть некоторое количество людей, исповедующих эту преступную идеологию, охотно пользуются различные экстремистские группировки, вовлекая в свои сети неустойчивых и слабохарактерных граждан.
Очевидным просчетом было временное допущение пропаганды псевдопатриотизма в эпоху правления императора Максимуса IV, в период Большой Войны. Тогда это было сделано ввиду критического положения на фронтах и отчаяния, которое охватило государственный аппарат. Считалось, что внедрение этой формы патриотизма может помочь достижению победы над врагом. Конечно, мы сейчас понимаем, что победа была достигнута правильным государственным администрированием, собственно – как и все другие победы нашей Родины. Но даже если допустить, что данный пропагандистский просчет и сыграл свою незначительную роль, то уж никак нельзя понять, каким образом пропаганда такого, с позволения сказать, патриотизма не была отменена тотчас после победы. Вы вероятно помните эту историю: извращенный патриотизм
