Оборотни не поверили. Не поняли. Не осознали.

Даже когда брюнет поднялся и окинул толпу исполненным ненависти взглядом, блохастые остались как были – бездвижные, изумленные, немые. А я… я больше не могла ждать. Подскочила и вырвала из земли жезл.

После безмолвия магического купола шелест листвы показался громом. Я вздрогнула и со всех ног помчалась к Райлену.

О Богиня! Как я могла, как смела усомниться в нем?!

Маг заметил не сразу – его шатало от усталости, взгляд был затуманен. Но, едва увидел, хищный оскал сменился такой теплой, родной улыбкой. Он распахнул объятия, а я даже не подозревала, что счастье может быть таким… запредельным!

Прижалась, уткнулась носом в мокрую шею. Всхлипнула, не в силах совладать с эмоциями. Капкан рук захлопнулся, меня стиснули так крепко, что дыхание перехватило.

Живой! Живой!!

Легкое касание губ, шепот:

– Глупенькая, ты же платье испачкаешь…

Платье? Какое платье? Ах…

Я отстранилась, окинула брюнета мутным от слез взглядом. О Богиня! Потный, грязный да еще в крови… Обвила шею руками, привстала на цыпочки, прижалась к губам. Какой бы ни был – не отпущу. Никогда! Ни за что!

– Соули… – хрипло выдохнул маг. Одна рука осталась на моей талии, вторая скользнула вверх по спине, запуталась в волосах. – Соули…

Новый поцелуй был иным, не таким, как прежние. Настойчивый, страстный, глубокий. У меня голова закружилась и щеки вспыхнули, когда поняла, что язык Райлена… он, он… О Богиня!

Попыталась сделать вид, будто не замечаю… недоразумения, но его язык… он словно с ума сошел. Я набралась смелости и попробовала вытолкнуть непрошеного гостя, а маг будто этого и ждал. Сперва сопротивлялся, потом неожиданно поддался, вот только… стоило… справиться – снова пошел в атаку. Застонал. Объятия стали стократ жарче и крепче, мои мысли подернулись туманом, а тело… я никогда такого не чувствовала. Никогда!

– Соули…

Едва Райлен прервал поцелуй – опустила голову, спрятала лицо на его груди. Щеки пылали жарче, чем угли кузнечного горна. И ноги подгибались, только не от страха, а… по иной причине. О Богиня! Что это было? Ведь в сентиментальных романах о таких поцелуях ни слова!

И лишь теперь, когда вырвалась из плена любимых губ, заметила – тишины как не бывало. Оборотни все как один ревут, свистят, воют.

По спине побежали мурашки, сердце затопила новая волна ужаса. Я вспомнила про жезл, который по- прежнему сжимала в руке, отстранилась, чтобы вернуть вещицу Райлену. Он же сможет защитить нас, если оборотни нападут?

Маг перехватил мою руку, поднес к губам. Браслет, украшавший запястье моего спутника, по-прежнему светился алым.

– Я не могу, – прошептал Райлен. – Пусть у тебя побудет.

– Ты намекаешь… – сказала одними губами и тут же замолкла.

Да, я поняла верно. Он не может использовать жезл, пока не избавится от оков. Хуже того – Райлен разрешает мне… атаковать в случае необходимости. Мне! О Богиня! Да я… только бытовыми заклятиями владею. Другим не обучали, потому что природных сил не хватает. Что я могу в случае опасности? Заклинание завивки волос сотворить… на всех.

Рев толпы стих. Внезапно, словно по команде.

Я отстранилась, огляделась, чтобы увидеть – зеленоглазый тяжелой походкой направляется к нам. Райлен хотел задвинуть меня за спину, но я, памятуя недавний разговор с Вожаком, не далась. Встала рядом, по правую руку от мага. Он обнял за талию, недвусмысленно намекая, кому принадлежу.

– Руки, – на ходу прорычал оборотень.

Я сжала зубы и крепче перехватила жезл. Завивка так завивка. Она, если вдуматься, может дезориентировать и дать нам время для… какого-нибудь умного поступка.

Райлену пришлось высвободить мою талию из капкана и подчиниться. Я с замиранием сердца глядела, как брюнет вытягивает руки, как хищно мерцают браслеты лишения, как скалится Вожак.

Когда ладони оборотня легли на багровый металл, даже дышать перестала.

– Ты свободен, – буркнул зеленоглазый.

Свечение погасло, раздался тихий щелчок. Браслеты опали на землю.

Король блохастого народа нехотя нагнулся, подобрал. После окинул неприязненным взглядом бездвижного зверя, который лежал в паре шагов от нас и на которого лично я смотреть не желала принципиально.

– И ты… победил. – Оборотень шумно втянул воздух, оглядел притихшую свору подданных. Сказал, повысив голос: – Человек победил!

Ему ответили дружным ропотом. Мое сердце в который раз споткнулась, пальцы сами вцепились в локоть Райлена.

– И победил честно! – прогремел зеленоглазый.

Снова ропот, смешанный с рыками и свистом.

– И он достоин! – возвестил Вожак.

Секунда тишины и мир взорвался. Рычание, топот, вой… все! Я едва не оглохла, так вцепилась в брюнета, что тот охнул. И лишь когда первая волна ужаса схлынула, до сознания начало доходить – оборотни не злятся, они… ликуют?

В тот же миг губы Вожака растянулись в улыбке. Не радостной, а какой-то отеческой, что ли. Он мазнул взглядом по моему лицу и вновь обратился к Райлену:

– Руку!

Брюнет протянул левую, потому что на правой висела я.

Вожак кивнул каким-то своим мыслям и ухватил Райлена за запястье. Я взвизгнула. А как иначе? Ведь серебряные и золотые узоры, покрывавшие тело главного оборотня, пришли в движение. Два завитка, переплетавшие предплечье стремительно поползли вниз, шустрыми змейками скользнули по ладони и перебрались на руку Райлена. И лишь достигнув покрытого грязевыми разводами плеча, замерли, свившись в замысловатый узор.

– Нарекаю тебя Отчаянным, – пробасил Вожак. – Добро пожаловать в стаю.

Что? Какая еще стая?

Мое недоумение было столь явным, что зеленоглазый снизошел до пояснений: