им позволить проиграть, правда, любимый?
– Прости, Таресса, – свекор смотрел сумрачно и виновато, – но мы и так тебя использовали как приманку. Потом я все расскажу, нам нужно спешить. А сейчас вам и правда лучше идти домой.
– Мы идем с вами, – сверив свои слова с выражением лица Дэсгарда, отрезала я, – а никакого «потом» не будет. Это последний наш совместный поход. Ты никогда не научишься общаться со мной как с равным тебе человеком.
И отвернулась к магистру:
– Куда открывать?
– Вот, – прикоснувшись к шару, показал он помещение, и вдруг мягко добавил: – Ты зря боишься сама ходить через сферу. Это же твоя дверь. Просто шагни в другой мир, крепко возьмись за что-то надежное, и спокойно отпускай сферу. Она никогда не останется в мире ухода. Я знал Леорбиуса.
– Хм… спасибо.
И это не просто слова, а искренняя благодарность. Мне всегда не хватало именно этой информации, ее не было ни в одной из тех толстых книг информатория, в которых я искала хоть малейшие упоминания о сфере.
В резко распахнувшуюся дверь ворвалось несколько мужских фигур в зеленой одежде. За ними спешили три кресла и плоские квадратные тела на паукообразных ногах.
– Все здесь, – отрапортовал большой Д-А и встал рядом со мной.
– Примите человеческий вид. – Едва сказав это, я вспомнила про шар. Оглянулась и обнаружила, что над ним стоит серебряный купол, как крышка над огромным тортом.
Значит, все-таки и через шар подсматривали… Интересно, кто все же на него настроил? Я уже знала, что на чужой шар, не связанный с собственным амулетом или шаром, попасть не может никто. Это не техника, а магия.
– Нашли, кто сдал настройку шара?
Пока колдуны спешно обвешиваются амулетами, а дракоши расплываются теплым воском, собираясь в мужские тела и становясь на ноги, у меня есть несколько секунд на вопросы.
– Один из старших учеников, – хмуро ответил Зигерс, – мы его даже не подозревали. Он сирота, и отец для него столько сделал… Сейчас пока спит в камере, потом будем разбираться.
– Мы готовы! – собранный и подтянутый Неджериз стоял передо мной, поглядывая на монстров, спешно натягивающих штаны. – Что они могут?
– Все. – Я совершенно не волновалась, что черный колдун вызнает тайну моих монстров, он и так достаточно видел на празднике, чтобы сделать выводы.
Для меня гораздо важнее, если, не зная всех их способностей, пострадает кто-то из этих людей.
– Дракоши, разрешаю принимать любую форму, какая потребуется. Сливаться вместе, если один не справляется, захватывать врагов и не давать им двигаться и говорить. Со мной остается Д-А и Д-К, к Неджеризу идет один, к остальным, кто есть в этой комнате, – по двое. Слушаете всех и всех защищаете, помогаете друг другу. Там очень плохие и совершенно ненужные люди, особенно старик с белой бородой. Все поняли?
– Да.
– Идем! – немедленно открыла я дверь.
В башне происходило что-то очень нехорошее. Она подрагивала и гудела, издали доносились глухие беспорядочные удары, а в воздухе плавал горьковатый запах горелой шерсти. Неджериз заскочил в дверь первым и сразу же замахал руками, забормотал что-то неразборчивое, снимая защиту. И лишь после этого подал нам знак, что путь свободен.
Вслед за ним в башню прошли дракоши и колдуны. Дэс, как обычно, задержался, но я уже заметила свисающую с потолочного крюка цепь, на которую указывал мне магистр, и решилась на эксперимент. Кивнула на нее мужу и крикнула: заходи!
Дэсгард недовольно поморщился, но спорить не стал. Прыгнул в комнату и сначала сам схватился за цепь. Подергал ее со всей силы и, лишь убедившись в надежности, крепко взялся одной рукой и кивнул мне. Я подвела сферу вплотную, ухватилась рукой за цепь, почувствовала, как меня крепко обнимает рука мужа, и с замирающим сердцем отпустила сферу.
Она свернулась, как обычно, тут же развернулась по первому призыву, и я, успокоившись, отпустила ее совсем. Действительно удобно, не надо прыгать через миры. Хотя я уже привыкла, но все же предпочитала особо не думать о том, что делала.
Колдуны тем временем спешно занимались экипировкой – обвешивались выданными Неджеризом защитными амулетами и вооружались жезлами. И даже я, совершенно ничего не понимающая в амулетах и магическом оружии, не могла не заметить разницы между теми тонкими указками, с какими ходили в этом мире каратели, и жезлами, хранившимися в сундуках магистра. Первое, что бросалось в глаза, – ни один не был сработан ремесленниками. Каждый был неповторим, уникален и являлся произведением искусства.
Как и амулеты. Они тоже были неизмеримо сложнее, замысловатее и массивнее, чем медальоны ковена. И один из них Неджериз повесил мне на шею, кратко объяснив, что он отражает все направленные на владельца ментальные и боевые заклинания, отправляя их напавшему, и при этом собирает часть вложенной в них магии.
– А почему ты его не надел, когда пришли твои друзья? – заинтересовал меня простой вопрос. – Ведь тогда они не сумели бы тебя захватить.
– Подумай сама, – ехидно ухмыльнулся магистр и открыл дверку в потайной ход. – Все равно мы тебя с собой не берем, будешь ждать тут. И сферу на всякий случай не открывай.
– Тогда пусть Д-К идет с тобой, – обнаружив, что все вокруг сделали совершенно каменные рожи, сдалась я. – Слышал, дракоша?
– Дракоша слышал.
И они торопливо ушли, пропустив вперед по приказу магистра парочку дракош и оставив меня в довольно просторном, но сильно вытянутом в длину помещении без единого окна.
Как я вскоре поняла, обойдя помещение по периметру, сюда не вела ни одна обычная дверь, и похоже, никто – ни слуги, ни ученики, о нем даже не подозревали. Иначе тут не валялись бы какие-то кости и засохшие огрызки. Насколько я помню, темные колдуны сурово наказывают своих слуг за гораздо меньшие оплошности. А еще здесь было просто неимоверное количество интересных и совершенно непонятных вещиц, стоявших за застекленными полками шкафов, на столах и столиках, и мне во время экскурсии приходилось держать руки за спиной и повторять, как мантру, что только истинные блондинки суют пальчики в колдовские артефакты.
Где-то вдали что-то взорвалось или обрушилось, и все мое любопытство и спокойные размышления вмиг испарились, как утренняя роса под солнцем. И у меня сразу появилась идея, как можно подглядывать за ходом сражения, не покидая этой комнаты и не открывая экрана.
– Дракоша, – усевшись в кресло, попросила я, – сделай маленькое окошечко и покажи мне то, что видят другие дракоши. Ты ведь все это тоже видишь?
– Дракоша видит, – уважительно глянули желтые совиные глаза. Левая рука стоящего передо мной мужчины с фигурой мачо стала укорачиваться и растягиваться в ширину, очень точно копируя экран моей сферы.
Интересно, оказывается, мои монстры как-то переваривают всю информацию, что получают, и делают выводы?
Но уже в следующую секунду разворачивающееся перед глазами зрелище потрясло меня необычностью и грандиозностью. Как сразу стало понятно, видят дракоши много больше, чем я. И совсем не так. Фигуры людей и монстров на картинке различались кардинально. Все монстры были серыми и одинаковыми, как капли ртути, принявшие человеческую форму, а колдуны сияли многоцветьем магии, словно новогодние елочки. Светились их жезлы, амулеты, яркие пятна в районе груди и головы, срывающиеся с рук молнии и искры.
И разобраться во всем этом было невероятно сложно. Не столько потому, что сражавшихся было много, против семерки колдунов и толпы дракош выступало раза в два больше врагов. Просто с непривычки от ярких всполохов, взрывов, стрел, тумана и шаров разных цветов, плывущих, летящих, прыгающих и
