опустить взор на ладони, а сердце, резко дернувшись, забиться в ускоренном режиме.

— Почему Вы все время дрожите? Вы боитесь? — его вопрос меня потряс.

Не зная, как ответить и объяснить ему, никогда не знавшему чувства неполноценности и неравности, свое состояние, просто молча покачала головой.

— Тогда почему Вы ведете себя, как затретированный зверек: дрожите, заикаетесь… И я постоянно чувствую Ваш страх!

Ему никогда не понять, что я и есть этот зверек! И сделали меня им — подобные ему! А сейчас рядом со мной… удав. Голодный, холоднокровный и безмерно опасный. Если я допущу слабину? Слов для ответа не было. Неймарец, стремительно приблизившись, рывком склонился ко мне, сидящей в рабочем кресле, заставив душу буквально рухнуть в пятки.

— Вот и сейчас… я чувствую Ваш страх: его можно загребать руками, настолько он осязаем. Сегодня Вы были очень хороши, на миг заставив меня поверить, что я не ошибся в Вас и Вы сможете стать полноценной частью моего экипажа. Но Вы снова трясетесь от страха; что за нелепая черта — всего бояться!? Вы представляете, как отвратительны в этом своем извечном дрожании? Как безобразны — в этой Вашей смехотворной попытке превратить себя в пустое место? Как ничтожны и несостоятельны в своей женской природе? Понимаете, как невыносимо всего лишь находиться рядом с Вами?

Не знаю, как это получилось, не представляю… Видимо, его слова стали той самой песчинкой, которая, прибавившись к чаше с огромными булыжниками пережитых мной оскорблений и унижений, наконец?то сместила равновесие моего долготерпения в нужную сторону. Я сама, не говоря уже о нем, не поняла, как это случилось… Только резкий, оглушающе громкий в это мгновение внезапной тишины звук удара моей ладони о его щеку. И мы застыли, столкнувшись взглядами, оба боясь поверить в то, что произошло. Пытаясь осознать, как это вообще стало возможным… В то же мгновение, не дав мне отвести руку, он перехватил мою ладонь, сжимая ее, сдавливая с невероятной силой, причиняя мне боль… Замерев на самой грани практически ломающихся костей, адски крепко сжимая в своей руке мою безвольную слабую ладошку, он очень–очень тихо и расчетливо–спокойно произнес, не отпуская своим ледяным взглядом моего:

— Собирайте вещи и готовьтесь к высадке!

Парализованная ужасом от произошедшего, совершенно раздавленная тем, что позволила себе, уничтоженная фактом неминуемого возвращения на Землю, я с мольбой о прощении уставилась в его мерцающие от гнева глаза. Не имея возможности от сдавившей грудь обреченности вымолвить и звука, ощутила, как задрожали губы, а в уголках глаз стали собираться слезы, срывающиеся горячими ручейками вниз. Неожиданно он резко отпрянул, выпуская мою руку и отшатываясь назад. Я же, бессильно поникнув, медленно обмякла, опустившись на пол.

— П–пожалуйста, — прижав ладони к лицу и пытаясь сдержать рвущийся наружу поток слез, сдавленно прошептала я, — не отсылайте меня, умоляю…

Совершенно не обращая на меня внимания, он бесстрастно ответил:

— Вы позволили себе оскорбительные действия по отношению ко мне, Вашему капитану. И радуйтесь, что Вы — какая никакая, а женщина. Поэтому просто лишитесь лицензии, будь Вы мужчиной — убил бы, не задумываясь. Осмелиться ударить меня! Землянке!

— В–вы и так убьете меня, если отошлете в Кадровый Центр!!! И Вы… разве Вы не оскорбляли меня?!! То, что Вы говорили мне; то, что не считались, обходясь, как с лишенной разума тварью… Вы… все вы… разве это не оскорбительные действия по отношению ко мне???! — сорвавшись на крик, выплескивала я из себя накопленное годами. — И мне еще надо радоваться всего лишь лишению лицензии? Мне?!! После того, как сделала лишь то, что Вы заслужили?..

Внезапно слезы иссякли, сметенные горечью понимания — мне пришел неминуемый конец. Какое нелепое завершение такого великолепного дня! Поддавшись проскользнувшей мысли, взываю к последнему аргументу:

— У Вас же не было лучшего прогнозиста! Прошу Вас, не отправляйте рапорт в Кадровый Центр!!! Я сделаю все, что угодно, только оставьте меня, — я замираю напротив него, не поднимая головы и ожидая отказа.

— Все? — ледяной вопрос.

Храбрости на ответ уже нет, поэтому просто киваю.

— Раздевайтесь! — все так же безэмоционально.

Вздрогнув, застываю, пытаясь осознать: не ослышалась ли, смогу ли вообще сделать требуемое? Переступлю через себя? Смогу… Иного выбора нет! И так и не подняв головы, начинаю медленно и неловко непослушными пальцами снимать форму: куртку, брюки, рубашку…, потом майку, оставшись в одном белье. В абсолютной тишине, уставившись взглядом в пол, тянусь к застежке бюстгальтера…

— Достаточно, — боюсь поверить в то, что он все же сказал это. Стою не шевелясь, уже даже не чувствуя себя живой, а только пустой и морально измученной, в страхе замерев в ожидании дальнейшего. — Возвращайтесь в каюту и завтра предоставьте отчет по информации о всех происшествиях на Гарнере. Мне нужен адекватный прогноз относительно вероятной причины устроенного переполоха!

Боясь поверить в помилование, срываюсь с места, бросаясь к выходу. Но резкий захват руки и толчок назад возвращают меня на исходную позицию.

— В одежде! — холодно цедит неймарец.

Не помня себя от нахлынувшего облегчения, нервно подбираю одежду и принимаюсь натягивать ее. На волне ликования от того, что рапорта в Кадровый Центр все же не будет, даже не думаю о том, какое впечатление произвожу со стороны. Когда мне остается застегнуть рубашку, распахнутую на груди, в блок неожиданно быстрым шагом вошел Крейван!

— Гайяр, — начинает он, обращаясь к капитану, но тут же замолкает, наткнувшись взглядом на меня.

А я внезапно словно отмираю, осознавая целый поток собственных ощущений: облегчение, радость и смущение. Резко запахнув рубашку, хватаю форменную куртку и выскакиваю из блока, даже не попрощавшись. Что за день сегодня?!!

Гайяр

Сам от себя не ожидал подобного. Сегодня землянка меня впечатлила! Очень! Я бы сказал — восхитила! Кажется, в тот миг, когда мне сообщили, что поисковая группа, созданная на планете по моему распоряжению, ощутила девочку, я начал верить в то, что мой план удастся! И потом, когда она четко и последовательно изложила свои размышления, так созвучные мне, — проснулась уже уверенность. Да, я не зря рисковал, решившись на этот выбор, — результат наконец?то будет!

Но землянка настораживала: при всей никчемности их расы — и вдруг настолько продвинутый экземпляр. Да еще и непонятная какая?то, скрытная невероятно… И я неожиданно решил в ней разобраться. А лучший способ вынудить раскрыться — заставить потерять самоконтроль. Заставил… Теперь думаю, что с этим дальше делать?!

Основной вывод — есть что?то, чего она боится даже больше, чем меня, и это что?то в ее прошлом, очевидно, на Земле. Вопрос — что? Не люблю неприятных сюрпризов. Особенно, в распланированной игре. А значит, необходимо собрать о ней всю информацию: о каждом дне ее жизни! Необходимо знать. Отведенная ей роль слишком важна, чтобы допустить вероятность появления сбивающего все мои планы 'сюрприза' из прошлого, а значит, необходимо устранить любую вероятность подобного поворота событий! И вообще, надо вернуть ей нормальность… уверенность в себе, а то действительно — безобразное, вечно боящееся нечто! От одного взгляда на нее остановится неприятно, а уж о вреде для взаимоотношений внутри экипажа от присутствия столь очевидного раздражителя и говорить не приходится.

Остановившись на этом решении, развернулся к изумленному помощнику:

— Необходимо провести для землянки курс вооруженной подготовки… Хотя бы упрощенный. Займешься?