женой??! Сама мысль об этом была настолько невероятна, что я не могла даже предположить подобного заявления с его стороны. Даже если опустить наши прежние взаимоотношения, различия в социальном и расовом статусах, мою личную неприязнь к неймарцам, то просто сам факт настолько разительного изменения делал невероятным вариант моего согласия с ситуацией. Слишком резко все изменилось!

Эх, жаль, Крейван — не птица–феникс… Сама бы его за это сожгла еще пару раз! Знал ведь, на что меня обрекает, но обо мне в тот момент меньше всего думал!!! Как же — гораздо важнее было куда?нибудь пристроить бесценный эниар великого Гайяра! А тут только я под руками и была… других вариантов, куда его деть, не предлагалось… Иначе гореть бы мне там так же, как и моей семье, и тащить на себе меня никто не стал бы… Получается, спасал он новый 'сосуд' семейного счастья друга, а вовсе не меня — землянку Олю.

Какая, однако, идиллия — его 'прошибло' на ощущения, а это значит — быть нам вдвоем отныне и навсегда. А что там я думаю по этому поводу, кому это интересно? Раньше об меня могли вытирать ноги все, а теперь только наш бесподобный капитан! Зато круглосуточно и с полным правом! Вот она — формула моего грядущего семейного счастья! Я в отчаянии вслушивалась в его размеренные слова (и где там его эмоции?) пытаясь для себя решить, что делать дальше. Знала бы, что этот эниар такой важный, эх… А на меня он действует?

— А на меня он как влияет? Я тоже почувствую этот зов к… Вам? И вообще — в Вас нет ничего… моего такого, а Вы пробудились! — тут же уточнила я.

— Нет. Ты — землянка, и хотя мой эниар в какой?то степени повлиял на твой мозг, заставив его определенную функциональную часть излучать по–новому, но действует это только на меня! Ты не способна осознанно ощутить ни собственное излучение, ни мое. Зато я ощущаю импульсы твоего сознания в полной мере! И они влияют на меня, оживляя, преображая, рождая заново! А твой эниар, вернее его отсутствие, для меня несущественны, потому что будь он у тебя и подари ты его мне, это только тебя привязало бы ко мне. Но мое состояние, моя привязка была бы такой же. Но… я все обдумал… Вы раса и так эмоциональная, а я тебя и без эниара привязать сумею! Уверен!

Приковать, это будет точнее! Предварительно еще надев ошейник, намордник и стреножив конечности. Какой он, однако, оптимист и как за свою семейную гармонию радеет!. Умилилась бы, если бы не со мной в качестве супруги!

— А откуда он возникает? — продолжала допытываться я.

— Это сакральный процесс. Эти бесценные капли выделяются в момент обрезания пуповины, их собирают для каждого родители, — тут же пояснил неймарец.

— А то, что при должном старании капсулу может заполучить любой, это вас не смущает? — подсознательно мучил вопрос.

— Ее не заполучить любому… С нами странная ситуация, я пока не разобрался. Но капсулу, помимо владельца, может снять лишь тот, чьи излучения тот мой отдел разума уловил и признал, запустив процесс интереса, — капитан даже немного замялся с ответом.

— Значит, у нас, несмотря на все наши очевидные различия, есть шанс найти подход друг к другу? — очень спокойно уточнила я.

— Абсолютно уверен!

— Уверены — это хорошо, — с сарказмом в голосе медленно протянула я, — а вот у меня сомнения! Вы даже имя мое нормально озвучить оказались не в состоянии!!! Или это у вас нормально? По– внутрисемейному, по–гармоничному? А мне Вас как тогда звать прикажете, господин — почти муж — Гуйар? А как жить, зная, что Вы меня элементарно не уважаете, я не говорю о том, чтобы считать равной? Это как вписывается в Ваш идеальный союз? Или мои ощущения, как обычно, Вас не волнуют?!!

Неймарец напряженно застыл в противоположном от меня конце комнаты, скрестив руки на груди и прожигая меня немигающим огненным взглядом. Но мне сейчас сам черт был не брат, ибо я осознала основную истину: он ошибся с прогнозом — это не для нас отныне не было другого пути, а для него! А для меня иной путь был, и именно по нему я и намереваюсь двигаться!

— Имейте в виду — ничего не выйдет! Я отказываюсь подчиняться приказу, — совершенно спокойно заявила ему. — Можете отправлять рапорт в Кадровый Центр, лишать меня лицензии, ссадить на любой базе! В любом случае, больше, чем на год, я здесь не задержусь.

Он молча отвернулся и — сломал весь книжный стеллаж. Вот просто одним махом — раз… и уже книги, обломки пластика и какие?то мелочи разом посыпались на пол. Мне стало страшно. Тем более, капитан, так и не обернувшись ко мне, продолжал молчать.

— Вы переведены в постоянный состав экипажа, переброски для Вас не будет, — донесся наконец его ледяной голос.

Новость была сокрушительной… Я села, от потрясения лишившись дара речи. Неймарец как?то конвульсивно дернулся в моем направлении, но резко замер, оборвав движение. Остаться тут… Навсегда. Под его командованием… Страшнее перспективы не бывает.

Тут мой взгляд сосредоточился на сочувствующе колышущемся кактусе, и в глаза бросилась какая?то непривычно распухшая и надломленная 'веточка'. Резко дернувшись вперед, склонилась к Оболтусу, разглядывая повреждение:

— Как же ты так умудрился? — пробормотала вслух.

И тут, словно под действием скрытого рычага, все листики–выросты розового чуда выстроились в одном направлении, проследив которое, я уткнулась взглядом во встревоженного этим маневром капитана. Он??!

— Вы еще и кактус мой покалечили?! — сорвавшись, возмущенно вскрикнула я. — Вам мало надо мной издеваться, решать все за меня, так еще и невинное растение своим репрессиям подвергли!

Капитан, очевидно не ожидавший подобных действий от гирденции, перевел на нее тяжелый взгляд. Я тоже посмотрела на кактус. Оболтус, скромно разложив листики веером, выглядел невинным, словно божий агнец, защищающий свое попранное достоинство.

— Этот куст!!! — я даже подпрыгнула на месте, осознав, что разгневанный капитан уже стоит за моим плечом. — Я его сейчас изничтожу!

— Что?!!! — я вскочила с кресла, преграждая неймарцу путь к питомцу. — Это мой кактус! Мой! И в обиду его не дам!

Я была полна решимости защитить единственного преданного друга. Гайяр, всмотревшись в меня пристальным взглядом, внезапно отступил на шаг и с расчетливой искоркой в алых глазах озвучил ультиматум:

— Хорошо. Выбирай: невредимый кактус или переезд ко мне, — и он с самым дружелюбным видом отвесил мне поклон.

Мы пересеклись упрямыми взглядами и, замерев, принялись сверлить ими друг друга. Первой взгляд отвела я, решив, что просто буду хитрее!

— Хорошо, переезд, — согласилась я. — Но пообещай мне не вредить Оболтусу и эти два дня меня не беспокоить — мне надо все обдумать и примириться с этим… новым статусом.

Вопреки моим ожиданиям, он молчал, ни единым признаком не выдавая своей реакции. Молчал и задумчиво смотрел на меня. Но, наконец, кивнул:

— Обещаю!

Я внутренне возликовала. Ура, попался!

Скупо улыбнулась и, подхватив горшок, развернулась к выходу, намереваясь уйти. Не дали. Одной рукой быстро обхватив мое запястье, другой нарочито медленно взял горшок со сразу насторожившимся кактусом и, вернув его на стол, развернул меня обратно — лицом к себе.

— Если ты хочешь, чтобы я продержался в отдалении двое суток, подари мне первый обмен едиными эмоциями, — буквально выдохнув фразу, он медленно–медленно склонился к застывшей от страха мне и легонько прикусил за нижнюю губу.

— Мррр… Полторы последних недели мечтал об этом, — глухо пророкотал он мне в подбородок — и уверенно накрыл своими твердыми губами мой рот.

Замерев в его руках, еще не сообразив, какой линии поведения придерживаться, внезапно ощутила себя неимоверно женственной, почувствовав, как мои, оказывается, мягкие губы смялись под натиском его решительного рта. Уфф. Из принципа хотелось вырываться, но и восторг от ощущений присутствовал.