играла?»

– Потому что он хорошо ходит, – предположил Фаолан не очень уверенно.

– Вот именно! – просиял Малахий. – Зачем нужны перья, если можно ходить или бегать? Они будут только мешаться. Что-то не так?

Наставник внимательно вгляделся в учеников. Их задор и воодушевление будто растворились. В это самое мгновение в логово, где проходило обучение, долетел далекий странный звук, как если бы кто-то жалобно скулил. Малахий склонил голову. Неужели это то, о чем он подумал? Так рано! Но если это не капризное завывание ветрищ, то он вообще ни в чем не разбирается в этом мире.

– Слышите? – спросил он тихо, но возбужденно.

Тут же в нору по крутому ходу спустился Падрайг, один из стражей, в обязанности которых входило наблюдать за ветрами.

– Слышал, Малахий? – спросил он.

– Это то, о чем я подумал?

– Да. Я был далеко на юге, на окраине Темного леса. Это ветры-ветрищи. Они наступают!

– Но сейчас же не то время года! – Малахий даже слегка топнул кривой ногой, словно его рассердила сама мысль об этом.

– Им не прикажешь. Приходят, когда захотят. А за ними последуют и совы. Много сов.

Страж посмотрел на новичков.

– Теперь для вас начнется настоящее обучение. Никаких больше костей с рисунками. Настоящие совы, с крыльями!

Ветры-ветрищи были уникальным явлением, встречавшимся только в Кольце Священных вулканов. Они приходили ниоткуда и исчезали никуда, но когда дули, то забирались в самые потаенные уголки пяти кратеров, и поэтому совы-отшельники, кузнецы и угленосы, стекались к вулканам со всех краев страны в огромных количествах.

В возбуждении Фаолан и Эдме забыли о своих опасениях и выбежали из норы вслед за Малахием и Падрайгом. Тут их встретили Крюк и Моргунья.

– Скоро начнется ваша смена. Идите к своим друмлинам.

Порывы ветра были такими сильными, что Фаолан и Эдме едва стояли на ногах. Землю под ними сотрясали первые глухие толчки пробуждавшихся вулканов. Фаолан не понимал, как ему удастся стоять на вершине костяного кургана, не говоря уже о том, чтобы повторять прыжки, которым их обучали.

– Держитесь, молодежь! – воскликнул Падрайг, поворачивавшийся то в одну, то в другую сторону в зависимости от того, откуда начинал дуть ветер.

– Не волнуйтесь, мы будем рядом с вами, – сказал Крюк. – Обратите внимание на Падди – то есть на Падрайга. Видите, как он меняет направление, подстраиваясь к меняющимся порывам ветра?

Но Падрайг всегда, вне зависимости от ветра, передвигался весьма необычно. Из всех волков Стражи у него, пожалуй, было самое странное уродство – с одного бока у него отсутствовали ухо, глаз и лапа. Впрочем, несмотря на физические недостатки и странную походку, он чрезвычайно ловко уклонялся от неожиданных скачков ветра, в действиях которого, казалось, не было совершенно никакой закономерности.

– Я понимаю, что на первый взгляд ветер дует хаотично, – сказал Крюк, когда они достигли вершины кургана у Быстробуйного. – Но на самом он подчиняется особому порядку. Ты обязательно увидишь.

Но Фаолан вовсе не был так в этом уверен. Вокруг беспорядочно кружились не только угольки, но и мелкие частички застывшей магмы, поднятые ветром с русла лавового потока.

– Ты что-нибудь заметил? – нетерпеливо спросил Крюк.

– Да. Заметил, что мне очень трудно стоять прямо.

– Втяни пятый коготь и вцепись остальными в кости. Смотри, вот пять прекрасных бедренных костей, расположенных рядом друг с другом. Плотно сожми их когтями. Мы положили их сюда не просто так, а чтобы лучше держаться на вершине. Особенно хорошо для этого подходят кости медведей. Как вот эта.

– Медведей?

– Да, бедра гризли. С ними ничто не сравнится.

Ноги Фаолана наполнила невидимая сила. Волк знал, что иногда кости в друмлинах переставляют, иногда они сдвигаются сами, но почему он не видел эту кость раньше?

– Она всегда тут лежала? – постарался он перекричать ветрище.

– Да. Мы называем ее ключевой костью. Она скрепляет вместе весь друмлин, и ее никогда не перекладывают.

– Почему я не замечал ее раньше?