щина заметно волнуясь.
Они вошли в дом, он ногой отодвинул половик, под ко-
торым была дверца в подпол увенчанная большим кованым
кольцом, солдаты приготовили оружие.
— Эй, герой-партизан, выбирайся сам подобру-
поздорову, не зли меня, — сказал Головнин громко, сжимая
в руке пистолет. Было тихо, нетерпеливый Головнин под-
мигнул солдату и нарочито громко крикнул: — Петров! Ки-
дай гранату! — и дёрнул за кольцо дверцу.
— Эй, эй, граждaне, вылaжу я уже, — донеслось снизу.
Заскрипела лестница, из подпола вылез мужик лет три-
дцати — «Ну вот он я, и что теперь, в Сибирь погоните?» —
с дерзким вызовом спросил он сквозь зубы.
Головнин достал папиросу и закурил, но обратился уже
к женщине: — Так вы, гражданочка, скрываете беглых бан-
дитов, то есть Советская власть вам не авторитет? А чем
при немцах занимались?
— Да я же партизанам помогала, продуктами да вся-
ко, — дрожащим голосом произнесла она.
— Вот таким вот партизанам, которые от немцев прята-
лись, а теперь вот почему-то и от нас. Я полагаю, если ты,
дружок, от Советской власти прячешься, значит у тебя есть
что прятать. Эту арестовать и в машину, а ты, героический
партизан, расскажешь мне здесь и сейчас, где остальные
