вей, я бежала отсюда в семнадцать лет, ночью, одна.
Дед встал с табуретки и подошёл к ней:
— Так ты из Головиных что ли будешь?
— Анастасия я, Головина, одна я тогда уцелела.
— Господи Воля Твоя…, — перекрестился дед Силан-
тий. Да что же это, голубушка, да как же это…
В загаженной большевиками церкви немцы расположи-
ли госпиталь. Бои шли где-то далеко, но сюда свозили окро-
вавленные тела солдат, их было много…
Солнце клонилось к горизонту бросая последние тще-
душные блики на колонны старинной русской деревни. Де-
ревня Дятлицы засыпала, где-то за полями слышалась кано-
нада, в церкви размещался госпиталь, он был чрезвычайно
переполнен, крики и стоны раненых уносились к высокому
куполу словно молитвы. Солдаты смотрели в высоту, купо-
ла и видели лики святых и мучеников.
186
Г л а в а 1 4
— Эта старая фрау, которая ухаживает за нами, сказала,
что эти стены намолены за несколько столетий и эти рус-
ские святые и мученики изображённые на стенах сохранят
нам жизнь.
— Почему она заботится о нас, — спросил лежащий
на кровати парень с перевязанной головой и обожжённым
лицом.
