манят горизонты, я хочу чтобы мои паруса наполнил ветер,
чтобы киль моего корабля разрезал непослушные волны. Я
хочу стремительно нестись вперед преодолевая штормы и
выходя на необъятную гладь океана, благословен страж-
дущий…
Для всех Берлин, его внутренний мир, сердце его на-
полнено пыльными страницами истории, великими имена-
ми на скрижалях времен. Для меня этот город наполнен
Ницше, только великий и сумасшедший Ницше определил
его сущность где под личиной державности и историческо-
го величия скрыт сонм грехов и морального падения в
114
бездну собственного сердца. Так можно сказать о любом
городе.
«Отвращение душит меня, что мы, короли, сами стали
поддельными, что мы обвешаны и переодеты в старый, по-
желтевший прадедовский блеск, что мы лишь показные ме-
дали для глупцов и пройдох, и для всех тех, кто ведет сего-
дня торговлю с властью…». Цепляясь гнилыми зубами ис-
тории за покрытые плесенью и паутиной скрижали,
пожелтевшие, засиженные мухами и изъеденные молью,
Город умерщвляет человека швыряя его в толпу:
«Толпа это всякая всячина: в ней все перемешано, и свя-
той, и негодяй, и барин, и еврей, и всякий скот из Ноева
ковчега…».
Я иду к вам, о люди мои, я жажду вдохновения, я напол-
