ротом, снова послышалась стрельба.
Он шел по Дороге Войны, которая как лабиринт, не да-
вала ему возможности свернуть или остановиться, и то и
другое было невозможно. Нужно было лишь идти вперед,
туда где из кромешной темноты была видна узкая полоска
света…
Лес наполняла пронзительная тишина, оглушающая сво-
им существованием. Когда-то в деревне он со страхом на-
блюдал похороны, кто-нибудь умирал и гроб везли на теле-
ге к кладбищу на краю леса у реки. Смерть казалась ему
чем-то далеким, мистическим и не понятным, сейчас мир
мертвых стал реальностью, он вторгся и стал рядом с миром
живых…
Белое перышко пролетев по воздуху зацепилось за куст
иван-чая, белый пух, как белый снег кружился на ветру и
ложился на усталую от солнца зеленую траву. Солнце кло-
нилось к закату, в клубах пыли по дороге проехал автомо-
биль и остановился возле избы. Солдат щипал курицу и ее
пух подхваченный ветром летел по всей деревне.
Скрываясь за деревьями и кустами парни подползли к
крайним избам держа оружие наготове. Абсолютная тишина,
опустившаяся на деревню, ничем не отличала ее от довоен-
ного времени. Только флаг со свастикой и немецкая техника
с крестами на боках возвращала к действительности.
109
