Само по себе сопротивление военных и разведчиков естественно. Некоторые данные должны сохраняться в тайне — к примеру, параметры военного оборудования — это соответствует национальным интересам. И в целом военные и политические круги и разведчики склонны к секретности: она укрывает от критики, помогает избежать ответственности за некомпетентность, а то и за что- нибудь похуже. В обстановке секретности складывается элита, «семья», которая посвящена во все тайны государственного значения, в отличие от массы сограждан, от кого информация в первую очередь и утаивается. Секретность (за редкими оправданными исключениями) несовместима ни с демократией, ни с наукой.

Одно из самых провокационных совпадений уфологии и секретности — так называемые документы MJ-12. В конце 1984 г. в почтовый ящик кинопродюсера Хайме Шандеры подбросили конверт с контейнером, где лежала отснятая, но не проявленная пленка. Шандера интересовался НЛО, и момент был выбран удачно: через несколько минут продюсер вышел из дома и направился на ланч с автором книги о «Розуэльском инциденте». Пленку проявили, и там, «как доказано», обнаружились страницы строго засекреченного, «только для чтения», приказа от 24 сентября 1947 г., которым президент Гарри Трумэн якобы учредил комитет из двенадцати ученых и чиновников для расследования подобных загадочных аварий. Подбор членов комитета MJ-12 — военные, ученые и инженеры, т. е. именно те, кого стоило бы призвать для расследования загадочных крушений, если те имели место. В этом документе для вящего соблазна имеются ссылки на приложения, описывающие анатомию инопланетян, устройство их кораблей и т.д., но в таинственной пленке приложения отсутствовали.

ВВС объявили этот приказ фальшивкой. Специалист по НЛО Филипп Класс и другие эксперты указывали на лексические и типографические нестыковки, подтверждавшие подделку. Знатоки, приобретающие произведения искусства, пристально отслеживают происхождение дорогостоящей картины: кто был последним владельцем, у кого ее приобрел и далее вплоть до первоисточника — до художника. Если в цепочке обнаружатся разрывы, если историю картины возрастом якобы 300 лет удается восстановить лишь за последние 60 лет, а до того ее не обнаруживают ни в музеях, ни в частных коллекциях, это настораживает: не фальшивка ли. В искусстве мошенничество весьма прибыльно, а потому коллекционеры всегда настороже. В истории MJ-12 самое уязвимое место — как раз вопрос о происхождении: драгоценное свидетельство попадает в руки Шандоры невесть откуда — чудесный подарок, словно в сказке о башмачнике и эльфах.

Подобные ситуации в истории известны: откуда ни возьмись, появляются документы сомнительного происхождения с чрезвычайно важной информацией в поддержку теории тех самых людей, кто натыкается на эти документы. После расследования, требующего ума и знаний, а подчас и отваги, замечательную находку удается разоблачить. Мотивировка авторов таких подделок ясна. Типичный пример — Второзаконие, книга, найденная в Иерусалимском Храме царем Иосией в разгар затеянной им религиозной реформации. Удачное совпадение: второзаконие подтверждало реформы Иосии и опровергало заблуждения его противников.

Другой известный случай — Константинов дар. Константин великий возвел христианство в ранг государственной религии Римской империи. В честь Константина была названа столица просуществовавшей тысячу лет Восточной Римской империи (Византии) — Константинополь, ныне Стамбул. Император умер в 337 г., а в IX в. внезапно в трудах христианских авторов появились упоминания о Константиновом даре: якобы Константин завещал своему современнику папе Сильвестру I Западную Римскую империю — всю целиком, вместе с Римом. Этим незначительным сувениром он отблагодарил Сильвестра за исцеление от проказы. К XI в. папы привыкли ссылаться на Константинов дар, обосновывая притязания на власть — не только духовную, но и вполне светскую — над центральной Италией. В Средние века этот Дар считали подлинным и те, кто поддерживал земные требования церкви, и те, кто боролся против них.

Наконец, за дело взялся Лоренцо Валла, один из великих эрудитов итальянского Возрождения. Закоренелый спорщик, резкий, заносчивый, склонный к критике, педантичный. Современники обвиняли его в кощунстве, бесстыдстве, опрометчивости и предвзятости, не говоря уж о прочих изъянах. Когда он заявил, что Апостольское кредо, судя по грамматическим особенностям этого текста, не принадлежит Двенадцати апостолам, инквизиция сочла Лоренцо еретиком, и лишь заступничество его покровителя, неаполитанского короля Альфонсо, спасло лингвиста от смерти. Это его не устрашило: в 1440 г. Лоренцо Валла опубликовал трактат, в котором разоблачил Константинов дар как фальшивку, да еще и не слишком искусную. Язык этого завещания был похож на придворную латынь