представление о «горячей руке» — типичное суеверие. Гилович проверил, в самом ли деле полосы удач длиннее, чем можно объяснить теорией вероятности. После одного, двух, трех попаданий при очередном броске вероятность попасть такая же, как и после промаха. И закон вероятности действовал для великолепных и почти великолепных бросков, для свободных бросков и полевых — лишь бы не перехватили. (Разумеется, когда у игрока наступает полоса удачи, защита противника плотнее его опекает, и это опять-таки способствует прекращению полосы удач.) В бейсболе существует похожий миф «от противного»: если кто-то играет хуже обычного, значит, вот-вот он «должен» заработать очко. По такой логике, и вероятность выбросить «решку» после нескольких орлов отличается от 50%. «Белые» или «черные» полосы, нарушающие статистические ожидания, так и не были обнаружены.

Кое-кому работа Гиловича не понравилась. Его выводы противоречили интуиции. Спросите игроков, тренеров, болельщиков. Все мы склонны искать в числах смысл, даже в случайных числах. Смыслы для нас как наркотик. Знаменитый тренер Ред Ауэрбах, услыхав об исследовании Гиловича, возмутился: «Кто он такой? Исследует еще. Да мне плевать!» Его чувства вполне понятны. И все же если «полосы» в баскетболе появляются не чаще определенных последовательностей орлов и решек, то ничего волшебного в них нет. Не превращаются же игроки в марионеток, управляемых законом случайности? Ни в коем случае. Статистика забитых мячей соответствует опыту и таланту игрока. Мы тут говорим лишь о частоте и длительности полос везения.

Конечно, интереснее представлять, как рука божества касается игрока, посылая ему полосу удач, и как то же божество отворачивается от несчастного, не давая ему ни разу забить. Почему бы и нет? Немножко художественного вымысла не повредит, и это куда интереснее унылой статистики. Пока речь идет о баскетболе, да и вообще о спорте, это и правда не беда. Но если это становится привычным образом мышления, недалеко и до беды в других играх, в которые играют люди.

«Ученый, да, но не безумец», — хихикает безумный ученый в «Острове Гиллигана»[130], налаживая электронное устройство, с помощью которого он намерен контролировать чужое сознание.

«Прошу прощения, доктор Нердник, но люди вряд ли захотят уменьшиться в росте до восьми сантиметров, даже если это поможет сэкономить пространство и энергию», — мультяшный супергерой терпеливо объясняет этическое затруднение типичному ученому из воскресной телепрограммы для детей.

Многие из этих «ученых», судя по тем программам, которые мне довелось видеть, да по тем, что я не видел, но могу кое-что предположить хотя бы по названию «Мультиклуб безумных ученых» (Mad Scientists Toon Club), — моральные уроды, совершенно лишенные нормальных человеческих чувств. Посмотришь мультсериал и на всю жизнь усвоишь: наука опасна, ученые не просто дурные люди — они сумасшедшие.

Разумеется, применение науки бывает губительным, и я уже говорил о том, что практически каждый этап технологического прогресса в истории человечества влек за собой и моральный ущерб — каждый, начиная с приручения огня и создания первых каменных орудий. Любое открытие невежественные или дурные люди могут обратить во зло, а мудрые и добрые — во благо человеческого рода. Однако в детских сериалах чаще всего представлена лишь одна сторона.

Где и когда телевидение демонстрирует радость открытия? Счастье познавать, как устроена Вселенная? Эйфорию, которая наступает, когда ощущаешь полноту и точность своих знаний? Как насчет вклада науки и технологий в благополучие человека, как насчет миллионов жизней, которые оборвались бы или вовсе не состоялись без помощи медицины и агрономии? (Справедливости ради оговоримся, что профессор в «Острове Гиллигана» порой использует научные знания и для разрешения практических проблем, с которыми столкнулись потерпевшие кораблекрушение.)

Мы живем в сложном мире, где многие проблемы — каково бы ни было их происхождение — решаются только благодаря серьезному знанию науки и технологий. Современное общество отчаянно нуждается в лучших умах, которые нашли бы решение этих проблем. Не думаю, что одаренные дети выберут карьеру физика или инженера благодаря субботним мультфильмам, да и вся прочая программа американского телевидения нисколько их к этому не поощряет.

С годами объемы легковерных, без критики, телепередач обо всяких сверхъестественных явлениях — парапсихологии, спиритизме, Бермудском треугольнике, древней космонавтике, снежном человеке и т. д. — разрослись неимоверно. Задающие тон серии «В поисках» (in Search Of.. J открываются заявлением, снимающим с создателей передачи всякую ответственность: жажда чуда не сдерживается хотя бы рудиментарным научным скептицизмом. Что люди в камеру наговорят, то и надо считать за истину. Даже не брезжит мысль, что возможны и альтернативные объяснения. То же самое относится к «Видениям» (Sightings) и «Неразрешимым загадкам» (Unsolved Mysteries) — тут уж, как название предполагает, прозаические объяснения ни к чему — и еще множеству таких же «явлений».

«В поисках…» часто берется за действительно интересную тему и беспардонно искажает факты. Если имеется прозаическое научное объяснение и другое, до невозможности натянутое, но с привлечением паранормальных или парапсихологических теорий,